Lost structure

Кроме того, следует иметь в виду, что произведение искусства, как и любое другое сообщение

скрывает в себе собственные коды: сегодняшний читатель поэм Гомера извлекает из стихов такую

массу сведений об образе мыслей, манере одеваться, есть, любить и воевать, 99 См. Edoardo Sanguineti, Ideologia e linguaggio, Milano, 1965; Angelo Guglielmi, Avanguardia e sperimentalismo, Milano, 1964; Fausto Curi, Ordine e disordine, Milano, 1965; AAVV, Il gruppo 63, Milano, 1964; AAVV, Il romanzo sperimentale, Milano, 1966; Alfredo Giuliani, Immagini e maniere, Milano, 1965; Renato Barilli, La barriera del naturalismo, Milano, 1964; AAVV, Avanguardia e neo-avanguardia, Milano, 1966; Umberto Eco, Del modo di f ormare come impegno sulla realtà, in "Menabò" n 5 (ныне Opera aperta, 22ed., cit.) 112

что он вполне способен воссоздать идеологический и риторический мир, в котором жили эти

люди. Так, в самом произведении мы отыскиваем к нему ключи, приближаясь к исходному коду, восстанавливаемому в процессе интерпретации контекста.

II.6.

Итак, чтение произведения искусства можно себе представить как непрестанный колебательный

процесс, в котором от самого произведения переходят к скрытым в нем исходным кодам и на их

основе — к более верному прочтению произведения и снова к кодам и подкодам, но уже нашего

времени, а от них к непрестанному сравнению и сопоставлению разных прочтений, получая

www.koob.ru

удовольствие от одной только многоликости этой открывающейся картины, многосмысленность, связанной вовсе не только с тем, что нам удалось в какой-то мере приблизиться к

первоначальному коду автора, постоянно преобразуя наш собственный первоначальный код.

И всякая интерпретация произведения искусства, заполняя новыми значениями пустую и

открытую форму первоначального сообщения (не изменяющуюся в течении веков физическую

форму), кладет начало новым сообщениям-означаемым, которые призваны обогащать наши коды

и идеологические системы, перестраивая их и подготавливая почву завтрашним читателям для

нового прочтения произведения. Определяя этот непрерывный процесс обновления, анализируя

различные его фазы, семиология, однако, не в состоянии предсказать те конкретные формы, в

которые он выльется.

II.7.

Семиотикам известно, что сообщение развивается, но они не знают, во что оно разовьется и какие

формы примет. Самое большее, что они могут, это, сравнивая сообщение-означающее, которое

остается неизменным, с порожденными им сообщениями-означаемыми, очертить некое поле

свободных интерпретаций, за пределы которого возможности прочтения выйти не могут, и

увидеть в означающих произведения ту естественную и необходимую обусловленность, то поле

несвободы, придающее определенность всему структурному рисунку произведения, которое

теперь становится способным подсказывать читателю, как и чем можно заполнить его открытые

формы 100.

Однако, не исключено, что когда-нибудь коды гомеровской эпохи

окажутся безнадежно утраченными и мир коммуникаций станет питаться иными, невиданными

нынче кодами, и тогда гомеровские

100 По поводу диалектики формы-открытости см. Opera aperta, cit. Содержание последних параграфов

отражено на рис. 3

113

поэмы будут прочитаны так, как нам сегодня и представить себе невозможно.

II.8.

Самое большее и самое меньшее, на что способна семиология (речь идет об исследованиях, возможность которых еще только вырисовывается), так это признать в способе артикуляции

означающих некие законы, соответствующие константным механизмам мышления, неизменные

для всех культур и цивилизаций, и, следовательно, предположить — в качестве гипотезы — что в

конечном счете каждое сообщение содержит в себе самом настоятельное указание, как его следует

читать, благодаря неизменности механизмов артикуляции, схем порождения высказываний, от

которых ни один человек никогда и нигде не сможет освободиться. На этом утопическом

представлении о неизменности человеческого ума держатся семиотические представления о

постоянстве коммуникации. Но эти общие исследовательские установки не должны отвлекать

внимание от еще одной сопутствующей задачи, постоянно следить за изменением форм

коммуникации, перестройкой кодов, рождением идеологий.

Итак, семиология находится на распутье, перед ней две дороги, одна, ведущая к построению