Лотерея смерти

В конце второй недели в мою палату вошли двое местных начальников в белых халатах, с ними мой «зеленый» юрист, и объявили, что мое содержание у них под стражей заканчивается, мной теперь займутся другие правоохранители, и я свободен. Но я как-то уже привык к своей койке и палате, кроме того, мне больно было трясти свое сломанные кости и переезжать куда-то в другую больницу. Я чувствовал, что мне нужен какой-то уход и бытовая помощь, поэтому попросил оставить меня тут еще на несколько дней. Необычная для них была эта просьба, совсем не по правилам, сразу они не ответили, но, в конечном счете, я тут задержался еще на неделю.

Когда я выходил из больницы, мое плечо было свинчено на пластине, рука держалась выше локтя на стальной спице, оба моих перелома укрывал гипсовый панцирь, прижатый к груди ременным фиксатором. Тем не менее, я чувствовал себя неплохо. Хотя каждую ночь ныли и болели переломанные кости, и пальцы на руке нормально не сгибались, но общая вялость, обычная при болезнях, уже проходила. Поэтому как-то утром я оделся, собрался, подписал нужные бумаги, получил пропуск на выход за тюремную охрану, вызвал из проходной такси и вернулся к себе домой.

19. Прямой эфир

Через несколько дней покой моей домашней жизни, весьма затруднительной при больной руке, был прерван звонком из секретариата Заксобрания. Милая девушка сообщила, что назначен день предварительного рассмотрения моего дела по инциденту, повлекшему смерть иностранного гражданина. Будет рассмотрен запрос прокуратуры о начале следствия и о возбуждении против меня уголовного дела. Мое присутствие на заседании комиссии, принимая во внимание, что я нахожусь еще на больничном листе, не обязательно, но крайне желательно. Комиссия будет обсуждать представление полиции и прокуратуры о случившемся, чтобы рекомендовать общему собранию депутатов дать свое согласие на возбуждение против меня уголовного дела и на проведение следствия, или, наоборот, отклонить ходатайство прокуратуры.

Я ответил девушке, что, конечно, обязательно буду присутствовать на этом заседании. Мне не нужно было придумывать, что скажу депутатам комиссии, я все давно решил еще в больнице. Я был во всем прав, а это главное, и мне подобало не защищаться, а нападать. С утра перед заседанием я специально не принимал болеутоляющих лекарств, чтобы не замутнить себе голову, но все-таки немного нервничал, и у меня сильно разболелось плечо.

На заседание я приехал много позже, когда уже заканчивался очередной доклад полиции о положении в городе, и его обсуждение депутатами. Этого я слушать не хотел, тем более вникать и обсуждать — я еще не отошел от событий минувших недель. Мое персональное дело по повестке дня должно было рассматриваться в «разном». Поэтому я еще немного посидел в коридоре и зашел в зал только когда председатель объявил это «разное».

Стараясь не привлекать к себе внимание, я прошел в конец длинного стола, занял свободное место и осмотрел присутствующих. Сразу бросились в глаза двое в полной представительной форме рядом с председателем. Это были заместитель прокурора города, и сидевший с ним рядом и.о. начальника полиции города полковник Смольников. Я прислушался и вник, что говорил председатель.

— Товарищи депутаты, члены комиссии Укрепления правопорядка, сейчас мы должны рассмотреть, очень неприятный вопрос внутреннего характера, о разрешении проведения следствия по делу нашего депутата Соколова Николая Ивановича, и возбуждения против него уголовного дела. Прошу членов комиссии учесть в своих выступлениях, что по настоянию большинства депутатов, репортаж с этого заседания нашей комиссии транслируется в прямом телевизионном эфире. Поэтому прошу, так сказать, соблюдать корректность. Первым по этому вопросу выступит и.о. начальника полиции нашего города полковник Смольников. Вам слово, полковник.

— Товарищи депутаты, буду краток, поскольку суть этого вопроса была уже ранее доведена до вашего сведения в печатном виде. Депутат Соколов, рекомендованный вами и допущенный нами к совместной работе в полиции, самовольно, без получения на то разрешения от руководителя группы, вмешался в оперативные действия, на что не имел право, начал преследование подозреваемого, в результате чего им был убит иностранный гражданин. При этом Соколов применил оружие, выданное им только для личной обороны. Полагаю, это крайнее возмутительное преступление должно быть по всей форме расследовано, получить правовую оценку в суде, а виновный понести наказание. На этом у меня все.

— Спасибо, полковник Смольников. Заслушаем теперь по этому вопросу заместителя прокурора города. Прошу вас.

Заместитель прокурора города повторил все сказанное Смольниковым, и из нового добавил только следующее: