Лотос

– Что? – Она моргает, ее улыбка тускнеет. – Что не так?

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю вниз на свою руку, а также на знакомое слово, что глядит на меня в ответ:

лотос

– Сид, пожалуйста, скажи мне, зачем ты это написала, – умоляю я, почти задыхаясь от своих слов. – Почему «лотос»? Что это значит?

Я чувствую себя обезумевшим, совершенно сбитым с толку, мой взгляд дико мечется между девушкой, которую я люблю, и словом, которое преследовало меня и направляло более двух долгих десятилетий.

Это была она.

Все это время. Именно она написала его у меня на руке. Но почему, черт возьми, она мне ничего не сказала?

И почему она смотрит на меня так, будто понятия не имеет, о чем я вообще говорю?

– Оливер, я-я не… – Сидни качает головой, нахмурив брови. – Я написала не «лотос». Я написала…

Затем она всхлипывает и из нее вырывается сдавленный крик неверия и удивления, который она приглушает ладонью. Ее глаза округляются от внезапного осознания.

Сидни перелезает через меня, затем смотрит на буквы с противоположной стороны.

– О, боже мой… – хрипло выдыхает она. – Оливер… Я написала не «лотос». Ты смотрел на слово не с той стороны.

– Что? – Слово почти застревает у меня в горле, когда я моргаю, уставившись на те же каракули, которые я вырезал на каменной стене. Я знал, что это что-то значит, знал, что это каким-то образом важно, но тогда я этого не понимал.

И истина дошла до меня только сейчас, когда Сидни вновь написала это слово… только на этот раз правильной стороной вверх.

Она прерывисто вздыхает, ее слезы капают на чернила.

– Это наши инициалы, Оливер. Я загадала нас.

Вот оно, на самом видном месте, пристально смотрит на меня снизу вверх:

СН + ОЛ[52]

«Что ты загадала?» – спрашиваю я.

«Я должна записать. Тогда это обязательно сбудется».

«Так запиши».

Сидни садится и тянется к своему рюкзаку, расстегивает его и достает из коробки черный маркер Crayola.

«Дай мне свою руку», – говорит она.

Я поднимаю ладонь и смотрю, как она выводит буквы на моей коже.

«Сидни, твои родители хотят, чтобы ты немедленно вернулась домой».

Раскатистый голос моего отчима прерывает нас.

Сидни надувает губы и высовывает язык, пытаясь сосредоточиться. В итоге ей все же удается дописать свое желание.

«Секундочку, почти закончила! – кричит она в ответ. Она улыбается мне, закручивая колпачок на фломастере и застегивая сумку с книгами. – Мне нужно идти».

«Да… – Разочарованный, я бросаю взгляд на странное слово, написанное у меня на руке. – Что ты загадала?»

«Нас».

Прежде чем я успеваю расспросить ее, она уже вприпрыжку спускается с холма.

«Пока, Сид. Увидимся завтра».

Я проговариваю буквы в своей голове: л-о-т-о-с.

Лотос?

«Оливер, пора идти. Я отведу тебя домой», – приказывает Трэвис.

Я не хочу идти с ним, но он обещал мне мороженое.

Нахмурившись при виде незнакомого слова, подсвеченного фиолетовым фейерверком, я кричу в ответ:

«Да-да, я иду!»

Лотос.

Что это значит?

Я должен буду спросить Сидни завтра.

Сидни сидит у меня на коленях, обнимает меня и плачет, уткнувшись мне в грудь.

Все эти годы это была она.

Она была со мной в том подвале двадцать два года в форме детского желания.

Написанные у меня на руке черными чернилами, неправильно истолкованные и перевернутые вверх ногами, эти буквы превратились в единственного настоящего друга, который был у меня в той дыре. Это слово создавало страницы за страницами историй и приключений, составляло мне компанию, сохраняло мой рассудок, поддерживало мою жизнь в течение стольких лет.

Это была она.

Это всегда была она.

С нашими инициалами на моей руке и клеймом в моем сердце, я крепко прижимаю Сидни к себе, покрывая поцелуями ее волосы и шепча слова любви ей на ухо.

Сидни Невилл + Оливер Линч

Это всегда были мы.

Глава 31 Сидни