Лотос

Моя рука обнимает ее за талию, ее обнаженная кожа купается в сверкающих солнечных лучах, проникающих сквозь занавески. Ягодицы Сидни прижаты к моему заду, а одна нога находится между ее бедрами. Ее левая рука баюкает мою, а другая лежит под ее щекой. Мы идеально переплетены, удовлетворены и связаны нитями намного более крепкими физических.

Я не могу поверить, что у меня был секс.

Я не могу поверить, что занимался сексом с ней – с этой красивой, жизнерадостной и свободной девушкой. Она отдала мне себя, разум, тело и душу. Она сказала, что любит меня.

Сидни любит меня.

И я люблю ее так сильно, так мучительно… Всегда любил. Я говорю ей это тем, как держу ее, смотрю на нее, произношу ее имя. Она – моя любимая часть меня.

Не желая будить ее, ведь она так мирно спит, я осторожно выпутываюсь и незаметно выскальзываю из кровати. Прежде чем выйти, чтобы приготовить ей завтрак, я укрываю ее погруженное в сон тело. Моя кожа теплеет, когда я вспоминаю эту ночь.

Произнесенные слова, ее чувства, любовь, которой мы занимались.

Приведя себя в порядок, Сидни забралась обратно в постель рядом со мной в одном нижнем белье, ее грудь прижалась к моему торсу, из-за чего мне было очень трудно снова заснуть. Мне хотелось только исследовать ее, вновь ощутить каждый изгиб ее тела, каждый стон, сорвавшийся с ее губ.

Но она мгновенно погрузилась в сон, никогда еще не выглядя такой довольной. Ее голова покоилась на сгибе моего плеча, а ровное дыхание успокаивало мое сердце. Я уверен, что эту ночь я не скоро забуду.

Это была лучшая ночь в моей жизни.

Тихо выйдя из спальни, я осторожно закрываю дверь и отправляюсь на кухню готовить Сидни завтрак. Я мало чем могу побаловать ее, но я знаю, что ей нравится моя готовка. Когда я подхожу к холодильнику, чтобы просмотреть имеющиеся ингредиенты, то чувствую чье-то присутствие у себя за спиной.

Обернувшись, я вижу Гейба и Табиту, которые смотрят на меня с понимающими улыбками, сидя за обеденным столом и попивая кофе с пончиками.

– Ох, простите, если помешал. Доброе утро.

– Доброе, – говорит Гейб, его голос гораздо бодрее, чем обычно в ранние часы. Он подмигивает мне, пока жует.

Щеки Табиты краснеют, когда она наклоняет голову, ковыряя маленький картонный держатель вокруг стаканчика кофе.

– Привет, Оливер. Мы с Гейбом не спали всю ночь и разговаривали, – рассказывает она мне со скромным смешком. – Мы не занимались, эм… ты знаешь…

– Понятно, – киваю я, удивляясь, почему она чувствует необходимость успокаивать меня. Возможно, из-за нашего разговора за ужином. Или, более конкретно, из-за слов про то, что она не торопится заводить новые отношения. Но я не из тех, кто может судить. Прочищая горло от неловкости, я отвечаю: – Сидни и я… ну, мы…

Они отвечают в унисон:

– Мы знаем.

Ох.

Мои собственные щеки, несомненно, краснеют от такого намека. Мы с Сидни не то чтобы сдерживались в проявлении чувств, как и не думали о других обитателях дома. Теперь я понимаю, почему Гейб и его подружки всегда были такими шумными.

– Приношу извинения за доставленный шум, – смущенно бормочу я, поворачиваясь обратно к холодильнику в попытке спрятаться.

Я готовлю завтрак: омлет в форме сердечка, сбоку выкладываю свежую клубнику и бананы, а также порцию картофельных оладий. Пока я раскладываю еду по тарелкам, до меня долетают обрывки разговора Гейба и Табиты. В основном она объясняет ему, что ей нужно домой к Хоуп, которая осталась с ее родителями – очевидно, они приехали из Юты погостить на праздники. Гейб благодарит ее за чудесный вечер, и в его голосе слышится неподдельная тоска, которую я узнаю лучше, чем могу выразить словами. Она ему действительно нравится. Она отличается от всех остальных, и это делает меня безмерно счастливым за них обоих.

Я не пропускаю насмешливого взгляда, который Гейб бросает на меня, когда я выхожу из кухни с двумя полными тарелками. И я уверен, что он будет настаивать на подробностях позже, когда обе девушки уйдут.

Тихонько пробираясь в спальню, я нахожу Сидни, все еще свернувшуюся калачиком под одеялом, – только теперь она одета в мою футболку. Она поворачивается ко мне лицом, когда дверь со скрипом открывается. Сидни расплывается в улыбке, наши глаза встречаются.

– Ты проснулась, – сияю я в ответ, закрывая дверь ногой.

Сидни потягивается, откидывая одеяло, чтобы показать свои обнаженные ноги.

– Ага. Я решила, что ты либо бросил меня, либо встал, чтобы приготовить завтрак. Я начала склоняться ко второму варианту, когда почувствовала запах яиц. – Ее глаза искрятся весельем, когда она похлопывает по матрасу рядом с собой. – Иди сюда. Покорми меня.

– Какую именно часть тебя?

Она пристально смотрит на меня, обдумывая вопрос. Затем она фыркает от смеха, прикрывая рот ладонью и качая головой в ответ на мою глупость. Я с облегчением обнаруживаю, что игривая атмосфера не исчезла, несмотря на стертые границы.

Я на коленях переползаю через кровать и протягиваю ей одну из тарелок.