Лотос, рожденный в грязи

– Вы мне? – удивилась она, ища глазами Добрыню.

– Вы меня не узнали, Валентина? – Голос был знаком, и, вглядевшись, Тина ахнула:

– Сергей?!

– Что, изменился? Ну не мог же я за дочерью как бомж какой-то ехать, – улыбнулся Ифантьев. – Она должна понять, что у нас все с ней будет хорошо. Я же работаю, зарабатываю… Квартиру сниму, как вернемся, уже присмотрел. Хозяин сервиса обещал подкинуть на первое время, отработаю потом.

– У вас даже взгляд изменился, – заметила Тина, и Сергей кивнул:

– Так надежда появилась, что Мироську увижу, только этим и живу. Мне самому-то ничего не надо, а для нее я все сделаю.

– Сергей, мне вам нужно еще несколько вопросов задать о вашей теще.

Лицо Ифантьева помрачнело:

– Вот уж о ком я вообще говорить не хочу, если честно.

– Я понимаю. Но это важно для Мирославы. И… – она запнулась, но решила все-таки сказать правду: – И для того, чтобы ваша теща понесла ответственность наряду с духовником.

Глаза Сергея округлились, рот приоткрылся.

– Я… не понял… – протянул он. – Это что же…

– Мы подозреваем, что ваша теща играет в секте весьма важную роль. Во всяком случае, идеологию точно она продумывала. И та тетрадь, что вы мне принесли, скорее всего, ее рук дело.

– Погодите… – ошеломленно проговорил Сергей. – То-то я думаю… ну где я раньше этот бред мог слышать? Читаю, а в голове какой-то знакомый голос… Ах ты, старая калоша… Что же я, дурак, раньше не насторожился, уже отсидел бы и вышел, так хоть не жалко было бы потраченных лет…

– Так, стоп, – попросила Тина. – Давайте зарегистрируемся, пройдем все формальности, а в накопителе продолжим, а то я сосредоточиться не могу.

Подскочивший откуда-то Вовчик поздоровался с Сергеем и ловко выхватил из Тининой руки ее паспорт:

– Отойди-ка. Сергей, давайте ваш тоже, – он шлепнул все три паспорта на стойку, широко улыбнулся девушке в форме: – Когда на рейс регистрирует фея, полет обычно проходит удачно.

Тина покачала головой, но это было скорее для порядка – муж всегда вел себя подобным образом, когда хотел получить какую-то дополнительную услугу, как, например, три кресла в одном ряду сегодня. В остальное время другие женщины его не интересовали.

– Готово, можем идти. – Вовчик вернулся к Тине и Сергею, помахал посадочными талонами. – Полетим как белые люди. Может, по кофейку, пока время есть? Заодно и договорите.

Найдя в кафе свободный столик, они уселись, заказали кофе, и Сергей, бросив на Тину внимательный взгляд, спросил:

– Я же правильно понял, теща моя в сговоре с духовником этим, что ли?

– И не просто в сговоре. Я только пока понять не могу, где и когда они познакомились – уголовник и главный редактор издательства. Вам, случайно, фамилия Панюшкин ни о чем не говорит?

– Панюшкин?! Панюшкин?! – взревел вдруг Сергей так, что на них начали оборачиваться, и Вовчик быстро положил руку ему на плечо, придавливая к стулу:

– Тихо, тихо, Серега… ты не буксуй так, мы к N-ским полицейским едем, московские нам пока без надобности. Умерь пыл. Так кто такой Панюшкин Дмитрий Игоревич, шестидесятого года рождения?

– Так любовник это тещи моей драгоценной.

– Погоди… – еле проморгался Добрыня. – Давай считать… чуваку сейчас шестьдесят четыре года, а теще твоей…

– А теще моей в конце года семьдесят стукнет, не такая большая разница. Но, насколько я слышал от Лариски, он куда-то исчез.

– Ага – примерно туда, откуда ты недавно вернулся. Только статья была поинтереснее, сто пятая, слыхал про такую?

Ифантьев растерянно моргал глазами, его щеки залились красным нездоровым румянцем, Тина испугалась, что ему сейчас станет плохо и его придется снимать с рейса.

– Сергей, все в порядке? Может, к врачу сходим, пока время есть?

– Нет, нормально все… – пробормотал Ифантьев, потянувшись к бутылке с водой. – Уф… ну и денек… Значит, Димка за убийство оттянул… ну-ну…

– А я не сказал, что он оттянул, – уточнил Добрыня. – Он подорвал, и давно. Почти двадцать лет его ищут.

– Подорвал? Вот номер… Слушайте, так вот куда он делся, выходит… А мы с Лариской все думали – кинул мать, свалил куда-то. Она нам так и говорила – мол, уехал, а адреса не оставил… И получается, она на свиданки к нему моталась, а нам врала, что в профилакторий… Вот это да… А Лариска знает?

– Захотите – сами у нее потом спросите, – уклонился Вовчик, помня о строгом наказе Тины ничего не говорить Ифантьеву о задержании жены и о том, что происходило в их квартире.

– Я только вот чего понять не могу – а при чем тут Димка? – нахмурившись, спросил Ифантьев.

– А вы не догадались еще? Он и есть духовник Василий.

Весь полет Ифантьев молчал, отвернувшись к иллюминатору, и Тина очень беспокоилась, как бы он не натворил глупостей.

«Зря мы ему сказали, надо было молчать, – думала она, грызя костяшку указательного пальца. – Но, с другой стороны, кто знает, как он повел бы себя, случись столкнуться с Панюшкиным лицом к лицу… Ни к чему еще один срок человеку навешивать, переварит как-нибудь, ничего…»