Лоуренс Аравийский

Это было так хорошо сказано, что я засмеялся и сказал скромно:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Он ответил:

— Я предложил служить в этом последнем походе под вашим начальством: почему этого было недостаточно?

— Потому, что это идет вразрез с вашей честью.

— Вы всегда ставите мою честь выше вашей, — и он решительно встал со словами: —Теперь, правоверные, воздадим хвалу Аллаху и — за работу.

В течение трех часов мы разработали программу действий. Я распрощался. Джойс только что вернулся из Египта, и Фейсал обещал самое позднее 12 сентября присоединиться ко мне с Джойсом и Маршалом. Я в «роллс-ройсе» двинулся на север, надеясь, что, хотя уж было четвертое число, я все же успею вовремя собрать племена руалла под начальством Нури Шаалана для нашего нападения на Деръа.

В авангарде

Мы ехали втроем: лорд Уинтертон, ишан Насир и я. Лорд Уинтертон являлся нашим последним рекрутом. Это был опытный офицер из верблюжьего корпуса Бэкстона.

В Баире мы услышали от встревоженных людей бени-сахр, что турки накануне внезапно кинулись из Хесы на запад в Тафила.

Мифлех решил, что я сошел с ума или проявляю крайне неуместную веселость, когда я во все горло расхохотался, услышав эту весть, так как, приди она к нам раньше на четыре дня, она бы задержала экспедицию на Азрак. Но сейчас, когда мы уже выступили — враг мог взять хотя бы и Абу эль-Лиссан, и Гувейру, и самое Акабу — добро пожаловать! Каждый человек которого они сейчас посылали на юг, являлся для них только потерей.

В Азраке мы нашли несколько слуг Нури Шаалана, автомобиль с офицером-летчиком, несколько запасных частей и холщовый ангар для двух аэропланов, защищавших наши силы. Мы провели первую ночь на аэродроме и подверглись нашествию москитов.

Вследствие этого на заре нам пришлось перенести лагерь на открытые ветрам высоты Меджаберского кряжа.

После полудня прибыл бронированный автомобиль для усиления нашей обороны, хотя опасность со стороны неприятеля являлась незначительной. Область между нами и железной дорогой прикрывали три племени.

В Деръа находилось лишь сорок всадников, в Аммане — ни одного. И до сих пор турки не имели никаких известий о нас. Один из их аэропланов утром девятого числа пролетел над нами и исчез, вероятно, не заметив нас.

Наш лагерь на вершине являлся великолепной позицией для наблюдений за дорогами на Деръа и Амман.

Днем мы, 12 англичан с Насиром и его рабом, лениво бродили, купались при заходе солнца, бездельничали, мечтали, с удобством спали по ночам, или, точнее, я наслаждался благодетельной передышкой между заключением дружбы с Абу эль-Лиссаном и объявлением войны в следующем месяце.

Это ощущение покоя лежало отчасти во мне самом, так как в этом походе на Дамаск (таковым он был уже в нашем представлении) мне изменила моя обычная уравновешенность. Я чувствовал за собою страстное возбуждение арабов. Сказался результат агитации этих лет, и вся страна объединилась и двигалась к своей исторической столице. В уверенности, что это оружие, допущенное мной самим, соответствовало моей конечной цели, я, казалось, забывал своих сотоварищей-англичан, которые не были посвящены в мою идею и просто воевали. Я сделал ошибку, что не посвятил их в свои планы.

Много позже я узнал, что Уинтертон вставал каждое утро и изучал горизонт, чтобы моя беспечность не дала возможности застать нас врасплох. На самом деле я знал (и, вероятно говорил), что мы были в безопасности, на сколько это возможно на войне.

Мой план заключался в том, чтобы ввести в заблуждение врага ложными подготовлениями к атаке на Амман. В действительности же мы намеревались отрезать путь на Деръа.

Укрепившись в Азраке, мы выполнили первую часть плана. Мы послали тысячу золотых соверенов племени бени-сахр и приобрели весь ячмень, имевшийся на их молотилках. Мы просили не разглашать того, что ячмень нам понадобится через две недели для наших животных и для наших британских союзников. Шейх Тафила Диаб немедленно передал об этом в Карак.

В придачу Фейсал предупредил в Баире клан зебн о том, что понадобятся его слуги. Горнби, уже (быть может, немного преждевременно) носивший арабское платье, детально готовился к великому штурму Мадебы.[66] Он намеревался двинуться около девятнадцатого числа, когда узнает о выступлении Алленби. Однако турки разрушили его план своим наступлением на Тафила, и Горнби пришлось защищать против них Шобек.

Что касается Деръа, то нам пришлось составить надлежащий план атаки. В качестве предварительной операции мы решили перерезать железнодорожную линию вблизи Аммана, таким образом воспрепятствовать подходу в Деръа подкреплений из Аммана и укрепив в Аммане убеждение о том, что наше ложное нападение на него являлось подлинным.

Главной же нашей целью являлось перерезать железные дороги в Хауране[67] и держать их в таком состоянии, по крайней мере, неделю. Для достижения этого, казалось, существовало три пути.

Первый — двинуться на север от Деръа к Дамасской железной дороге, перерезать ее, а затем переправиться к Ярмукской железной дороге.

Второй — двинуться на юг от Деръа к Ярмуку.