Love is above all (СИ)

Хоть и неуверенно, но как можно скорее я направлялась в сторону зала, где у нас обычно проходили и проходят репетиции. Я чувствовала, как по телу бегает мелкая дрожь, а волнение все больше отдаёт неприятной болью в голове. Если честно, на данный момент у меня не было абсолютно никакой подготовленной речи или шаблонных фраз. Я понятия не имела, что через пару мгновений буду говорить Диме, который явно будет не рад меня видеть. Но не могу сказать, что меня именно это сейчас волнует. Скорее, я больше переживаю за то, что за эти несколько дней, что я была в Новокузнецке, Билан ни разу не ответил ни на одно мое сообщение и ни на один мой телефонный звонок. Я не обрывала его телефон, не писала длинных навязчивых sms, я просто хотела поговорить. Мне нужно было знать, что у него все в порядке.

Ханова, серьезно?! В порядке…

— Леонид Николаевич, а… — чуть приоткрыв дверь и заглянув в зал, я растерянно посмотрела на Агутина, который до меня был полностью погружён в процесс репетиции со своей командой, и немного опешила, не увидев среди присутствующих Диму.

— Здравствуй, Поль, заходи, — приветливо мне улыбнувшись, мужчина направился в мою сторону, давая своим подопечным возможность немного отдохнуть.

— Простите, а разве в это время не команда Билана репетирует? — ещё раз оглядев всех присутствующих, я ощутила, как внутри что-то резко сжалось от осознания того, что его здесь все-таки нет. Нет.

Неужели вновь решил уйти в себя и остаться наедине с табаком и алкоголем? А как же проект? Как же его команда? Нет, он не смог бы подставить стольких людей. Никакие обиды и никакая боль не смогли бы заставить его уйти в такой момент. В этом я уж действительно уверена.

— Так Дима же поменялся со мной репетициями. Он тебе ещё не говорил об этом? — Леонид Николаевич все так же непринуждённо смотрел на меня, явно даже не догадываясь, почему я не в курсе подобных изменений. — Юра сказал, что у Димки какие-то проблемы, попросил ему отдать своё вечернее время. Ну, я и не смог отказать, — делая глубокий вдох и отводя глаза в сторону, я изо всех сил старалась казаться спокойной. Наверное, я не была сильно шокирована этой новостью, потому что предполагала, что Дима что-то подобное может устроить, но в глубине души я все равно надеялась, что ошибаюсь. — Эх, хотел же хотя бы в этом сезоне по утрам высыпаться, но, раз уж проблемы, придётся немного потерпеть. Ты, кстати, не знаешь, что у него там случилось? — да как вам сказать, Леонид Николаевич…

— Н-нет, не знаю, извините, — еле выдавив эти несколько слов из себя, я быстро развернулась и покинула зал.

[…]

Дима поменял время своих репетиций, поменял своё расписание, расписание участников команды, изменил планы Леонида Николаевича и его ребят. Специально. Специально, чтобы лишний раз только не пересекаться со мной. Я понимаю, что ему больно, возможно, даже больнее, чем было тогда мне, когда я увидела его с Ирой. Но ведь он даже не выслушал меня, не дал возможности хоть как-то оправдать себя, объясниться. В принципе, это можно расценивать как «око за око», потому что я его когда-то тоже не выслушала. Просто собрала вещи и исчезла из его жизни, не желая даже разобраться в ситуации. А сейчас Дима отыгрывается, заставляет прочувствовать то же, что и он. Той ночью Билан не солгал, он действительно поставил точку. За эти дни я неоднократно пыталась выйти с ним на связь. Я звонила, писала, искала встреч, которых он так старательно и умело избегал, но нет, его твёрдое и уверенное «нет» оспорить было практически нереально. За всё это время мы виделись с ним буквально два раза. Первая наша встреча была совершенно неожиданная и случайная для нас обоих. Мы столкнулись в коридоре «Останкино», и, не поверите, даже не поздоровались. Дима с такой скоростью прошёл мимо, даже не кинув на меня взгляд, что я, растерявшись, не успела сориентироваться и что-либо сказать. Не знаю, что он делал в обед в «Останкино», скорее всего, заходил к Аксюте, ведь на общие собрания он тоже не заявлялся, поэтому решал все вопросы напрямую с Юрием Викторовичем. Мне в тот момент хотелось кричать от обиды на весь телецентр, но, как назло, на это банально не хватало сил. Второй раз мы встретились уже по моей собственной воле, когда я намеренно приехала вечером в «Останкино» на его репетицию. Если честно, лучше бы не приезжала… смысла всё равно не было.

[…]

Несколько дней назад.

— Да ты можешь меня хотя бы выслушать? — тяжёлый стук моих каблуков раздавался на весь коридор, а я, словно какая-то сумасшедшая, пыталась догнать того, кто шёл впереди меня, не планируя даже элементарно обернуться на мой голос. — Не веди себя как ребёнок! — как будто в пустоту. Бесполезно.— Да послушай же ты… — Билан резко остановился, давая мне намёк хоть на малейшую надежду, и, наконец повернувшись ко мне лицом, посмотрел прямо в глаза.