Lover In Low Light (СИ)

— Я знаю, что ты знаешь, так что прекрати. Прекрати говорить об увольнении. Прекрати говорить о том, как это того не стоит, потому что это стоит. Ты заслужила этого. Ты заслужила эту возможность, для которой ты упорно работала, так что прими это, потому что ты сама знаешь, что должна. Ты знаешь, что хочешь этого, и ты знаешь, что Кларк тоже хочет этого для тебя.

— Кларк хочет, чтобы я вернулась домой, — Лекса издаёт скрежет напротив своей подушки и тянется, чтобы протереть щипящие глаза. — Она хочет, чтобы я вернулась домой.

— Да, она хочет, и это потому, что она любит тебя, — сказала Аня, — но она всё равно хочет, чтобы ты добилась успеха. Она хочет, чтобы ты воспользовалась такой возможностью, и Кларк хочет, чтобы у тебя были мечты, и, Лекса, это всё потому, что она любит тебя.

— Я потеряю её, — прошептала Лекса, её грудь болела так сильно, что ей необходимо рукой нажимать на неё. — Я потеряю её, Аня, и не думаю, что я выдержу это.

— Знаешь, что я думаю?

— Что я веду себя как ребёнок?

— Нет, — сказала Аня с мягким смехом. — Я думаю, жизнь может удивлять нас. Я никогда не думала, что найду семью, ты знаешь, особенно не в тощем ребёнке, который ударил взрослого мужика в лицо за то, что попытался дотронуться до меня. Я никогда не думала, что кого-то полюблю, Лекса, но у меня есть ты, а я есть у тебя, и я думаю, что это именно так, как и должно быть. Тоже самое с тобой и Кларк.

Лекса сглатывает ком в горле и снова трёт глаза. Они болят, словно были затоплены всё это время. Девушка не думает, что у неё хватит ещё слёз, чтобы пролить.

— Предопределено быть вместе? — прошептала она в телефон.

— Предопределено.

***

Это, без сомнения, самая неловкая ситуация Кларк, в которой она когда-либо побывала. Их с Лексой однажды даже поймал один из художественных профессоров Кларк. Они были прижаты к стене пустого класса буквально с руками в штанах друг друга. Но, тем не менее, ужин — хуже, намного хуже.

Клиенты ресторана бормочут друг другу, тихо, кажется, беспрепятственно переговариваются, в то время, как за их столом ничего. Тишина убивает, она прерывается лишь скрипом, звуками, с которыми вилки трутся о тарелки и то, как вилки немного ударяются о зубы. Кожа Кларк содрогается. Она уже на третьем бокале вина и отчаянно хочет прекратить этот ужин, просто убежать домой, закопаться головой в подушку и кричать, пока голос не сорвётся.

Зачем, зачем она на это согласилась?

О, да, точно — потому что она чувствовала себя виноватой в неловкой ситуации в галерее, виновна в нарисовании этой картины, которая всё ухудшила; ну, это ладно, а ещё и Финн принял приглашение прежде, чем Кларк смогла открыть рот для ответа.

Кларк не может взглянуть на Лексу. Это происходит каждые десять секунд, как по маслу. Она поднимает взгляд, и, словно девушка чувствует, Лекса тоже смотрит на блондинку. Их глаза встречаются на доли секунды, прежде чем снова вернуться к своим тарелкам, вновь прячась в этой напряжённой тишине, которая превратила этот ужин в полную противоположность того, что должно было быть.

— Мы можем узнать друг друга, — говорила Костиа той ночью. И сейчас вот они, сидят и едят в тишине, которая сохраняется ещё с того момента, как им показали на столик и официант принял у них заказы.

Финн прокашлялся, вытаскивая Кларк из собственных мыслей. Она закрыла глаза при этом звуке, молча молясь, чтобы Финн всосал обратно этот звук и понял, что он всё-таки не хочет пытаться начинать разговор. Кларк хочет, чтобы это жуткое молчание заставило лететь их прямо к концу этой катастрофы как можно быстрее, и любое прерывание только замедлит этот процесс.

— Еда вкусная, — сказал он, не получая ничего, кроме двух любезных улыбок от Лексы и Костии и еле сдерживаемый стон от Кларк.

— Эм, Лекса, — попытался он снова, — вы с Кларк встречались, да?

Желание соскользнуть со стула и спрятаться под столом никогда не было настолько сильно, и Кларк просто физически заставляет себя не сделать этого. Она почти убедила себя, что никто не заметил бы, если бы она как крыса залезла бы под стол и устроила бы перерыв. С другой стороны, она уже может чувствовать скучающий взгляд Лексы, устремлённый на её лицо, словно девушка может читать её мысли и молча кричит: «Не смей сваливать, Кларк!»

Лекса сглатывает мучительно большой ком боли и вытягивает из себя улыбку для Финна, что почти вызывает смех у Кларк:

— Да, — ответила она, и это всё, что она сказала — одно короткое, обрезанное слово, которое для любого, кроме Финна, читалось бы как предупреждение.

Финн, тем не менее, просто кивает и спрашивает:

— Как долго вы двое были вместе?

— Четыре года.

Финн давится креветкой, которую только что затолкал в рот, и голос Лексы звучит монотонно. Она выгибает бровь и спрашивает:

— Ты в порядке?

Кларк жадно выпивает своё вино и хорошенько, твёрдо хлопает по спине парня.

— Да, извините, — сказал он, прочищая горло. — Я просто не ожидал такого. Это долгий срок.

— Меня тоже это удивило, — сказала ему Костиа, и Финн слегка рассмеялся.