Ловец Чудес

– Рассуждаешь как человек, – фыркнул Хелай.

– А ты никогда не думал, что в ней есть что-то большее? – я нахмурился.

– Больше, чем песня? Дамьян, быть сиреной – значит петь, – сказал Хелай. – Песня и есть сирена. Мы красивы, сильны и обладаем даром голоса. Боги не дали ей этого дара. Следовательно, она не сирена, она…

– И это ты рассуждал о том, какие люди ужасные, – возмутился я. – Ты сам ведешь себя не лучше. Загнать, забить до смерти того, кто не похож на тебя, верно? Не подскажешь, чьи это методы?

Идеальные брови Хелая сошлись над переносицей. Его взгляд стал тяжелым, мне захотелось извиниться, но я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Я не позволю ему влиять на меня! Мои способности, моя аура, ничуть не слабее его дара!

– Твоя сестра прекрасна, – сказал я. – И если ты красив только снаружи, то она красива и внутри.

– Откуда тебе знать? – хмыкнул Хелай. – Ты с ней и парой слов не обменялся.

– Обменялся, – ответил я. – И успел заметить, как она обращается с Чудесами, как помогает эльфам, как выкладывается на манеже. Ты получил все по праву рождения, а она заслужила все тяжелым трудом. И знаешь что? Она намного больше, чем твое эхо, чем отзвук твоей песни. Тебя искал Хаджи, – я перевел взгляд на притихшую Эхо, – Григорий не справляется, его замучил радикулит.

Она медленно кивнула и я, откинув полог шатра, вышел на улицу.

Мое сердце могло бы колотиться как безумное, но молчало. Я волновался, но мое тело оставалось абсолютно спокойным. Наконец-то я высказал этому тирану все, что давно накипело. У Хелая есть то, чего нет ни у кого в Караване, – семья, а он всеми силами пытается втоптать ее в грязь. К тому же я действительно считал Эхо особенной, а сейчас готов был признать, что она еще и безупречно красива, но это не так важно. Как говорил кто-то намного умнее меня, «красота – ерунда, красота пройдет». В ее тщедушном худощавом теле бьется большое, живое сердце. Сердце, которого я лишен.

Повозку трясло на ухабах так сильно, что мне пришлось вцепиться в сиденье обеими руками. Сегодня за кучера был Швимпик – понятия не имею, как ему удалось убедить Капитана, что это хорошая идея.

С нами поехал он сам, Эхо, Эрис и Чиэса. Я был крайне удивлен желанием кицунэ присоединиться к нам. Меня не покидало ощущение, что каждый шаг причиняет ей боль.

На коленях Капитана стояла клетка с Эрцинией – птица с любопытством разглядывала нас круглым черным глазом.

– Она Чудо? – английский Эрис стал намного лучше. – Обычная птица.

– Только на вид, – сказал Капитан. – Раньше их было много в здешних лесах, но потом пришли люди и…

– Всё испортили, – закончила за него горгона. – Они всегда всё портят.

Иногда я не знал, оскорбляться мне или нет, – Чудеса часто нелестно отзывались о людях, и, кстати говоря, вполне заслуженно. Но я тоже был человеком, в каком-то смысле. С другой стороны, из-за таких, как я, Чудеса и возненавидели людской род. Раньше мне казалось, что, став Ловцом, я вытянул счастливый билет, но теперь я усомнился в этом.

– Мне удалось раздобыть одно яйцо, – заискивающе начал Капитан, – и его нужно доставить моему старому приятелю. Я мог бы сам заняться этим, но дальние путешествия даются мне намного сложнее, чем раньше.

– Я должен заняться этим? – уточнил я.

– Было бы здорово, – ответил Капитан.

– Конечно, я… Ай!

Эрис ткнула меня в голень острым носком ботинка. Я посмотрел на нее, она кивнула на Капитана. Я сдался.

– Я мог бы взять кого-то с собой, – так же заискивающе начал я, – Эрис, например.

– Не думаю, что мой друг настолько опасен, чтобы брать с собой горгону, – старик посмотрел на нее.

– Надо начинать, – она задумалась, подбирая подходящее слово, – с маленького.

– С малого, – поправила ее Чиэса. – Твой язык стал лучше.

– У меня хороший учитель. – Эрис коснулась ее плеча.

– На самом деле вы все были бы рады познакомиться с моим другом, – вдруг сказал Капитан. – Он поистине выдающееся Чудо.

– Кто-то более редкий, чем вампир? – подала голос Эхо. – Чем сирены?

– Ну, в каком-то смысле да, более редкий. Я ни разу не встречал таких, как он. Таких Чудес нет ни в одной коллекции.

– Так кто же он? – спросил я.

– Узнаете. Вы все можете отправиться к нему.

– Я откажусь, – сказала Чиэса.

– Разумеется, – согласился Капитан.

Повозка остановилась. Я услышал шаркающие шаги Швимпика.

– Вылезайте, – гном распахнул дверцу и окинул собравшихся хитрым взглядом, – прибыли.

Я помог Капитану выбраться из повозки и огляделся. Ничего примечательного: нас окружал ночной лес, могучие сосны устремили к небу свои верхушки, в пожухшей траве стрекотали насекомые. Капитан взял в руки клетку, и случилось чудо – перья Эрцинии засияли серебряным светом.

– Ничего себе! – вырвалось у меня.

– А вы думали, что я отправил вас за обычной птицей? – Капитан просунул в клетку палец, и птица подставила ему голову, позволив почесать себя. – Она сияет только вблизи нетронутых лесов, когда ощущает себя в безопасности. Все мы вынуждены защищаться время от времени.