Ловец Чудес

– В одно интересное место, – сказал Гарри.

– Очень интересное, – загадочно добавила Зоя.

Я угрюмо посмотрел на Теодора, но он хранил молчание. Он вообще ни слова не сказал со вчерашнего вечера. Николай и Леонхарт пытались его разговорить, но он продолжал отмалчиваться.

– Перед тем как войти, вам лучше надеть вот это.

Гарри протянул мне маскарадную маску с длинным черным пером. С каждым мгновением ситуация становилась все более странной и неловкой.

– Это что-то незаконное? – уточнил я.

– Отчего же? – Николай надел свою маску и хитро улыбнулся.

– Смотря с какой стороны посмотреть, – сказала Зоя.

Я все же надел маску и почувствовал себя ужасно глупо. Экипаж, покачнувшись, остановился, кучер открыл дверцу, и лорд Бэлл объявил:

– Мы прибыли.

Я выбрался на улицу и с удовольствием расправил плечи. Гнетущая атмосфера внутри порядком меня вымотала, да и собственные мысли не давали покоя.

На улице не было ни души. Гарри постучал тростью в неприметную дверь – и она тут же открылась. Он жестом приказал следовать за ним и скрылся в темном проходе.

Я с опаской переступил порог и оказался в липкой, удушливой тьме. Откуда-то доносилась музыка, повсюду были развешаны плотные портьеры, мешающие обзору. Леонхарт обогнал меня и исчез, я попытался понять, куда делись мои спутники, как вдруг кто-то взял меня за руку и прошептал:

– Смотри в оба.

Сначала я не понял, о чем предостерегает меня Теодор. В просторном зале царил полумрак, плотные колпаки, надетые на светильники, давали так мало света, что даже я сперва не понял, что происходит вокруг. Но стоило мне присмотреться, вернее прислушаться, как кровь ударила в голову.

Я отступил на шаг, но тут же на кого-то налетел. Шелестя юбками, мимо протиснулась женщина с обнаженной грудью. Я проводил ее недоуменным взглядом и уставился на Теодора. Он пожал плечами.

– Господин не желает попробовать?

Я развернулся на каблуках и увидел девушку, фривольно раскинувшуюся в кресле. Ее платье с открытыми плечами едва прикрывало грудь. Она недвусмысленно поглаживала себя по шее.

– Что это за место? – Я притянул к себе Теодора. – Куда они нас привезли?!

– Пик вампирского гедонизма, – Теодор обвел зал рукой. – Дом наслаждений, Кормушка.

– Кормушка?! – прошипел я. – Это что, люди?!

– И люди, и вампиры, поди разбери, кто есть кто. – Меня обняла невесть откуда взявшаяся Зоя. – Расслабься, Дамьян, сюда приходят утолить жажду прекрасного.

– Что же здесь прекрасного? – краснея, спросил я.

– Слабость человеческой плоти, их бьющиеся сердца и свобода быть собой, конечно же. – Она передала мне бокал. – Можешь не участвовать, здесь есть и те, кто любит просто смотреть.

– Я и смотреть не люблю!

– Ты просто не пробовал, – заверила меня женщина. – А теперь простите, меня ждет один прекрасный юноша, прямо вон там, за той ширмой.

Покачивая бедрами, она удалилась. Я залпом осушил бокал и выхватил другой из рук официанта. Неслыханно! С чего они взяли, что мне может здесь понравиться?!

– И часто вы здесь бываете? – с вызовом спросил я Теодора.

– Случается, – ответил он.

– И… И что тебя здесь привлекает? – Я, казалось, начал задыхаться от смущения.

– Здесь можно забыться. – Теодор выпил шампанское и, последовав моему примеру, тут же заменил пустой бокал на наполненный. – Пройдемся? Или ты так напуган, что не можешь и шагу ступить?

– И вовсе я не напуган! – выпалил я.

Мы медленно пошли вперед. Я старался не смотреть по сторонам, но то и дело натыкался на переплетенные тела, видел кровавые следы, запятнавшие полные груди, на вожделеющие взгляды, которые невозможно скрыть масками. Стыд. Грехопадение. Я словно попал на один из кругов ада Данте. Откровенные позы, звуки страсти… Я сам не понял, когда снова схватился за бокал.

– У тебя руки дрожат.

– Не дрожат! – рявкнул я и сжал бокал, чтобы скрыть дрожь.

– Если хочешь, мы можем уйти, – предложил Теодор.

Во мне взыграло юношеское упрямство. Я покачал головой, отпил из бокала и сел в свободное кресло.

– Покажи мне, чем ты здесь обычно занимаешься, – потребовал я, ощущая внезапный приступ холодной решимости.

Хотелось смутить его, сделать так, чтобы Теодору самому стало неловко находиться в этом пропитанном похотью месте, но вместо этого он сел на полукруглое ложе напротив и притянул к себе какую-то девицу. Она прильнула к нему, скользнула губами по шее и запустила руку под рубашку. Другой рукой она сжала его бедро, и он откинулся назад, позволяя ей бесстыдно ласкать себя.

Грех. Грех. Грех. Кровь стучала в висках.

«Нужно встать и уйти, просто встать и уйти», – повторял я себе, но сидел на месте, будто меня прибили к креслу гвоздями.

Девушка соскользнула с ложа и встала перед Теодором на колени. Мои нервы зазвенели, словно натянутые струны, я вскочил и бросился прочь, врезаясь в людей и вампиров. Запах крови опьянил меня, музыка оглушила, я плыл сквозь густой воздух, наполненный фимиамом, и пытался не потерять хотя бы себя в этом удушливом мраке.