Ловушка

Эта вода, этот свет словно приветствуют подплывающих к острову гостей. Лгут им о том, что тот ничем не отличается от большой земли — крупных городов, наполненных совсем другими порядками и верованиями. Обманывают.

Лили догадывается: Спасителю просто хочется дать им возможность почувствовать себя в безопасности. Она знает, что стоит им обратить против него свою ложную веру, и вода тут же обернется черной и илистой, а небеса затянут грозовые тучи.

Сегодня встречать гостей выходят только она и доктор Харт — тот самый врач, что приехал на остров пару лет назад. Лили поглядывает на него с подозрением. Её раздражают его темные с проседью усы щеточкой, прилизанные волосы и привычка сутулиться. Здоровье отца ухудшилось раньше, — возраст дал о себе знать — но именно с появлением доктора Харта тот потерял веру в Спасителя. Прекратил посещать часовню, не молился вместе с ней за завтраком, кривился при упоминании любых служб. Доктор словно привёз с собой глупую, бессмысленную веру в райские врата и адские котлы — такую популярную за пределами острова.

Ей становится страшно. Что если отец всё-таки нарушил правила? Забыл, не чтил, не слушался. Не любил. Тогда ни Спаситель, ни вода его не пощадят.

Хватит ли её любви на них двоих? Лили гадает, можно ли просить Спасителя о такой услуге. Последнее, чего ей хочется в жизни — навлечь на себя его гнев. Ни за что.

— Как ты себя чувствуешь, Лили? — интересуется доктор Харт под приближающееся гудение мотора. Катер к острову всё ближе и ближе.

— Просто замечательно, — вежливо отвечает она. — Утром я молилась Спасителю о том, чтобы вода приняла отца.

Тот поджимает губы и возводит глаза к небу. За эти годы он не научился уважать чужую веру, хотя к его собственной они относились благосклонно. Никто не заставлял гостей острова и прислугу поклоняться Спасителю как своему владыке. Теперь, в ответ на их благосклонность, чужаки пытаются навязать им своих богов.

Лили молится и просит Спасителя показать, насколько сильно здесь его слово. Показать настоящую благосклонность.

Разве не каждый заслуживает спасения?

О наследстве и семейных ценностях

Каждый год члены семьи Стоун собираются в родовом поместье на Хемлок Айленд — обсуждают бизнес, хвастаются своими успехами или делятся новостями. На кухне к этому дню готовят в несколько раз больше еды, а доктор Харт причесывает свои усы и надевает один из лучших костюмов; приводит себя в порядок даже вечно неопрятный сторож Эрик Саммерс — приглаживает непослушные космы, изменяет своим привычкам и даже курить начинает ощутимо реже обычного.

В этом году все обитатели и гости поместья облачаются в черное. Лишь Лили не поддаётся общему замешательству, не позволяет себя провести. Тем, кто годами живёт на Хемлок Айленд не свойственно нести траур — это чужие, чуждые им обычаи. Она недовольно поджимает губы, из-под темной челки поглядывая на старших братьев.

Кроуфорд и Стефан Стоуны — им обоим давно уже за сорок, и они годятся ей в отцы. Их седеющие, когда-то пшеничного цвета волосы, сильно контрастируют с её темными. Даже в чертах лица едва-едва угадывается родство, настолько они друг от друга отличаются. Приезжают те сюда вместе с женами и детьми. И все как один смотрят на Лили свысока.

Они рождены от разных матерей. И мать Лили — коренную жительницу Хемлок Айленд, одну из потомков тех, кто когда-то открыл их семье Спасителя — они считали второсортной. Ни единожды братья говорили отцу, что он просто сошёл с ума на старости лет. Лили слышала. Говорили, что никогда никто из Стоунов не позволял себе таких вольностей, что кровь — не водица, и рано или поздно ему аукнется решение связаться с какой-то девкой.

Даже сейчас хочется вскочить и закричать, что её мать — не какая-то девка. Лили хмурится. Её мать — уважаемая женщина, одна из жриц самого Спасителя, и когда-то местной часовней заведовала именно она. До того как насмерть разбилась о скалы в день бурного шторма.

Спаситель забирал её к себе самым жутким образом.

— Доктор Харт, скажите, кто последним разговаривал с отцом? — она слышит деловитый, холодный голос Стефана и видит, как тот сцепляет в замок уже тронутые морщинами пальцы. Ей противно. — Если он умер в собственной постели, то это скорее всего были вы. Или Лили.

Все они мгновенно оборачиваются к ней, стоит брату произнести её имя. Лили смело смотрит в ответ. Замечает, как надменно поджимает губы его жена по имени Джессика. Ни ей, ни её мужу нет дела до того, от чего умер отец. Его смерть их и вовсе не волнует — переживают они только о наследстве.

Лили знает. Годами она прислушивалась к их отвратительным разговорам. Владыка всегда рядом, и он позволял ей слышать.

— Тем утром меня даже не было в поместье, — спокойно отвечает она, получается даже улыбнуться. — Я ухаживала за могилами на другой стороне острова.