Ловушка для матери

Правила внутреннего распорядка в нашем доме на Тридцать пятой Западной улице установлены, конечно, Вульфом, поскольку он хозяин, но я порой вношу изменения в утренние процедуры. Шеф строго придерживается своего расписания: в восемь пятнадцать Фриц приносит ему завтрак в комнату на третьем этаже, в девять Вульф на лифте поднимается в оранжерею, а в кабинет спускается к одиннадцати. Мое расписание зависит от разных событий, в частности, от того, когда я вернулся домой. Моему организму нужен полноценный восьмичасовой сон, в соответствии с этим я и определяю час подъема. И поскольку в среду я был в театре, потом сидел с другом в баре «Фламинго», а до дома добрался уже после часа ночи, я и поставил свой будильник на полдесятого утра. Но в четверг утром мой сон прервал не будильник. Проснувшись, я еще плотнее закрыл глаза и попытался понять, что мне мешает. Это был не телефон — вечером я его выключил, да и звук не тот. Это был... шмель, но какого черта нужно шмелю посреди ночи в нашем доме? А может, солнце уже взошло? Я заставил себя открыть глаза и посмотрел на часы. Без шести девять. И гудел, конечно же, селектор. Можно было и сразу сообразить. Я повернулся и нажал клавишу.

— Комната Арчи Гудвина. Гудвин слушает.

— Извини, Арчи, — донесся голос Фрица. — Но она настаивает.

— Кто она? — Женщина по телефону. Что-то говорит про пуговицы. Она...

— Хорошо, беру трубку. — Я включил телефон. — Да? Арчи Гудвин слу...

— Мне нужен Ниро Вульф, я опаздываю!

— Он не может подойти. Если это по...

— Да. Я прочитала объявление в «Ньюс». Я знаю о таких пуговицах и хочу быть первой.

— Вы первая. Как вас зовут?

— Беатрис Эппс. Э, пэ, пэ, эс. Я самая первая?

— Да, если ваша информация окажется нам полезной. Миссис Эппс или мисс?

— Мисс Беатрис Эппс. Я не могу рассказать вам прямо сейчас...

— Где вы находитесь, мисс Эппс?

— В телефонной будке на Центральном вокзале. Я спешу на работу и должна быть там к девяти, так что сейчас не успею ничего рассказать. Но я хотела быть первой.

— Разумеется. Это понятно. Где вы работаете?

— «Квинн и Коллинз» в здании Ченин билдинг. Операции с недвижимостью. Но не приходите туда, у нас этого не любят. Я позвоню еще раз во время перерыва.

— Во сколько?

— В половине первого.

— Хорошо. Я буду в двенадцать тридцать у газетного киоска в Ченин билдинг. А перед этим закажу вам ленч. В петлице у меня будет маленькая орхидея, белая с зеленым, и я возьму с собой сто...

—Я опаздываю, мне нужно идти. Но я обязательно приду.

В трубке зазвучали гудки отбоя. Я плюхнулся обратно на подушки, осознав, что уже почти проснулся, вздохнул обиженно и спустил ноги на пол. В десять я сидел на кухне за обеденным столом, посыпая желтым сахаром лепешку, приготовленную на кислом молоке и намазанную маслом. На полочке передо мной лежал свежий номер «Таймс».

Фриц спросил:

— Без корицы?

— Без, — твердо ответил я. — По-моему, она чрезмерно усиливает потенцию.

— Тогда для тебя она будет — как бы это лучше выразиться, — ну, есть еще поговорка про уголь, который возят туда, где его как раз добывают.

— Уголь в Ньюкасл. Но это неважно. Главное, что мысль верная. Благодарю.

— Мои мысли всегда верные.

Заметив, что я откусил второй кусок, он подошел к плите, чтобы испечь еще лепешку.

 — Я читал объявление и видел вещи, которые ты принес в чемодане. Говорят, самые опасные для детективов дела — те, что связаны с похищением ребенка.

— Может, да, а может и нет, все зависит от обстоятельств.

— За все годы, что я работаю у Вульфа, это первый случай, когда он расследует похищение.

Я глотнул кофе.

— Послушай, Фриц, ты все ходишь вокруг да около. Ты же мог прямо спросить: «Это похищение?» — и я бы ответил: «Нет». Потому что никого не похищали. Конечно, ты видел детскую одежду. По секрету могу сказать, одежда действительно принадлежит ребенку. Мы пока еще не решили, будет ли ребенок жить здесь, и я сомневаюсь, что его мать переедет сюда, но слышал, что она прекрасный повар, и если ты когда-нибудь возьмешь длительный отпуск...

Он уже подошел ко мне с новой лепешкой, и я потянулся к помидорам и лимонному джему. Со сливочным маслом я уже попробовал.

— Ты настоящий друг, Арчи, — произнес он.

— Самый настоящий на свете.

— Конечно. Хорошо, что ты предупредил меня. Теперь я успею найти другую работу. Это мальчик?

— Да. По крайней мере, выглядит как мальчик.

— Прекрасно. Ты знаешь, что я сделаю? — Он вернулся к плите. — Я буду класть корицу во все блюда!