Ловушка для матери

Он повернул голову. В дверях стоял Фриц. Раз уж мы упомянули Саула, то давайте-ка я напомню вам о нем. Из трех сыщиков, с которыми мы обычно работаем, Саул — самый опытный. И к тому же самый удачливый среди всех сыщиков Нью- Йорка и окрестностей. Именно поэтому — хотя гонорар его и составляет десять долларов в час — ему предлагают работы раз в пять больше, чем он соглашается взять. И если вам когда-нибудь понадобится детектив, причем второй среди лучших, попытайтесь нанять Саула. Что же касается первого среди лучших, Ниро Вульфа, то его гонорар составляет тоже десять долларов, но в минуту. Итак, в пятницу, прекрасным солнечным июньским утром, я ехал по шоссе Соумилл Ривер в седане марки «герон». Машина принадлежит Вульфу, но пользуюсь ею я. Я ни о чем не беспокоился, ведь Анной Тенцер занялся Саул. Если понадобится, он без лишнего шума, не привлекая внимания, сможет выяснить, где и во сколько у нее был ленч, скажем, семнадцатого января, независимо от того, помнит об этом кто-нибудь или нет. Может, я выражусь несколько высокопарно, но он поистине король сыщиков. Было десять тридцать пять, когда я остановился у заправочной станции на окраине Махопака и спросил у парня, протиравшего чье-то ветровое стекло, не знает ли он, где живет мисс Элен Тенцер. Парень ответил, что не знает, и посоветовал обратиться к хозяину. Хозяин был раза в два моложе, чем его работник, зато он знал, где живет Элен Тенцер, и рассказал, как туда добраться. По его тону и манерам было ясно, что нет практически ничего такого, о чем он не знает, и, вполне вероятно, он мог ответить и на другие мои вопросы, но я не стал их задавать. Полезная привычка — ограничиваться в расспросах только действительно необходимым. Еще одна из глав книги, которую я никогда не напишу, могла быть посвящена тому, как правильно давать указания, чтобы добраться до нужного места. Про поворот направо у церкви сказано было, но где-то через милю я увидел развилку, про которую он не упоминал. Я остановил машину, прошел примерно с квартал, осмотрелся и поехал налево. Всегда лучше разведать дорогу, чем ехать наобум. Я оказался прав: через милю появился мост, про который он говорил, а еще дальше — тупичок, где я и повернул направо. Вскоре асфальт кончился и пошла насыпная дорога, петляющая в лесу. Через полмили я заметил слева почтовый ящик, свернул на узенькую колею, постаравшись не задеть за деревья, и оказался наконец у места, где рождаются пуговицы из белого конского волоса. Выйдя из машины, я переложил бумажный пакет с комбинезоном в отделение для перчаток — он мог и не понадобиться. Осмотрелся. Лес со всех сторон. На мой вкус, чрезмерно много деревьев, да и подходят они слишком близко к дому. Участок был невелик — шагов шестьдесят на сорок, и машина с трудом могла развернуться на площадке из утрамбованного гравия. Передняя дверь одноместного гаража была открыта, и в нем стоял седан марки «рэмблер». Гараж соединялся с одноэтажным домиком, обшитым досками и выкрашенным белой краской, похоже, совсем недавно. Вообще все выглядело чистеньким и опрятным, включая цветочные клумбы. Я направился к двери, но она открылась раньше, чем я успел подойти. Главное неудобство, когда не носишь шляпу, в том, что ты лишен удовольствия снять ее перед приятной леди средних лет, скорее даже пожилой, с седеющими волосами, собранными в аккуратный пучок, и с серыми живыми глазами.

Я спросил:

— Мисс Тенцер?

Она кивнула:

— Да, это я.

— А моя фамилия Гудвин. Вероятно, я должен был позвонить, но, понимаете, я просто обрадовался возможности выбраться за город, сегодня прекрасный день... Моя работа связана с производством пуговиц, и, как я понял, вы тоже имеете некоторое отношение к ним, — хотя для вас это и не бизнес. Меня заинтересовали пуговицы из конского волоса, которые вы делаете. Могу я войти?

— Почему они вас интересуют?

Такого вопроса я не ждал. Я думал, что она спросит: «Откуда вам известно, что я делаю пуговицы из конского волоса?» — или что-нибудь вроде этого.

— Понимаю, — произнес я, — вам было бы приятнее, если бы они интересовали меня как произведение искусства, но я ведь честно признался: это мой бизнес, причем особую ценность представляют для меня необычные пуговицы. Я надеюсь, вы продадите несколько образцов? Я неплохо заплачу, и наличными. Она взглянула на мой «герон», потом опять на меня.

— Ну пуговиц мало. Всего семнадцать.

Надо же, и этой безразлично, откуда я узнал про ее увлечение! Быть может, как и племянница, она интересуется лишь теми вещами, которые имеют к ней непосредственное отношение.

— Для начала хватит, — сказал я. — Не затруднит вас принести мне воды? Я очень хочу пить.

— Что ж, пожалуйста.