Ловушка для папы

Кроме „Святой Троицы“ в поход с нами вышли ещё пять каракк и четыре нефа. Никогда ранее не случалось мне видеть подобной армады, но граф Алонсо унял мои восторги, рассказав, что в битве при Винчелси кастильцы выставили целых сорок кораблей, однако презренные англичане, истово ненавидящие добрых католиков, потопили более двух дюжин из них. Слова сии оставили меня в задумчивости. И хоть в возможность морского сражения с недалёкими голоногими дикарями верилось мне с трудом, но мысль о том, что богопротивные островитяне могут поджидать нас на пути, не давала мне покоя.

Нежелание моё вступать в баталии на море основывалось на том, что все собранные в поход корабли были перегружены войсками. Видя сие, понял я, что её величество отправила на захват земель всех бывших ветеранов реконкисты подряд, ибо даже на флагмане богато наряженный рыцарь легко мог соседствовать с одетым лишь в кожаный панцирь ландскнехтом. Видел я и многих, облачённых в броню, вероятно, доставшуюся им по наследству, а то и переходящую от отца к сыну, уже не одно поколение. Я порадовался, что противниками нашими выступают в этом походе дикие аборигены, а не жители Европы.».

Алонсо отложил перо и сделал ещё глоток. А сколько усилий пришлось приложить, чтобы убедить Изабеллу послать войско! Как он её уговаривал! Вспомнился тронный зал, и сам шкипер, протягивающий королеве левую руку.

– Вот, ваше величество. Посмотрите, какие ожоги. И это, уверяю вас, не от пламени, а от обыкновенной воды. Всё потому, что я сунул руку в ящик, где под водой была скрыта золотая пластина не меньше, чем в половину пуда весом. И ящик этот стоял безо всякой охраны прямо в хижине, куда нас поселили.

Королева ожидаемо не поверила, и пришлось всё-таки доставать длинную золотую решётку, демонстрировать. Благо, Пинсон всё равно собирался отдать её в казну – кто же ему позволит самому распоряжаться слитком такого веса?

Глупые аборигены и не подумали наказывать похитителя. На следующий день просто заменили ящик на такой же. Правда, эти сутки не работали фонари под потолком и не текла вода, но матросы привычны жить в ещё более спартанских условиях. Об этом Алонсо Изабелле, конечно, не рассказывал, просто пояснил, что дикари, судя по всему, цены золоту не знают. И, похоже, именно эта решётка послужила доводом в пользу сбора эскадры.

А дальше начался тихий ужас. Их величества, кажется, решили под предлогом приведения необразованных аборигенов под кастильскую руку отправить подальше всех ставшими лишними героев реконкисты. Пинсон неоднократно слышал хвастовство одетых в латаные-перелатанные штаны рыцарей о том, как героически они дрались с мусульманами и какие огромные земли теперь получат там, за морем.

Сам по себе проводник не имел доступа на остальные корабли эскадры, да, если честно, не очень-то и хотел, ему и того, что он увидел на флагмане вполне хватило. Если бы важность и напыщенность могли убивать, то этих кораблей было бы достаточно, чтобы захватить всю Европу. Каждый из воинственных идальго был исполнен чувства собственной значимости, любой считал первейшим своим долгом доказать окружающим, что именно он и есть наиболее родовитый, а если нет, то героический, преданный, и вообще, самый-самый. Дважды жертв спонтанных дуэлей приходилось хоронить по морскому обычаю, за бортом, после чего граф Армандо во всеуслышание объявил, что в следующей дуэли победителя не будет, и в море отправят обоих, причём, не дожидаясь результата схватки.

«И в таком порядке, следуя походной линией и подгоняемые сезонным ветром, мы, с божьей помощью, достигли того самого проклятого господом острова, к коему так и не смогли причалить с Колумбом в прошлой нашей экспедиции. На этот раз провидение было к нам ещё менее милостиво, послав навстречу этот чудовищный корабль. Это исчадье ада, гонца врага душ христианских.

Изначально он не производил впечатления грозного противника. Никто, глядя на эту недокаравеллу, не воспринял бы её за серьёзный боевой корабль. Практически полное отсутствие мачт, пара не заслуживающих внимания кулеврин, стоящих не как положено, на опер-деке, а просто торчащих на верхней палубе, уставившись стволами в небо. К тому же команды он нёс не более десятка матросов.

Эта насмешка над кораблестроением вышла из тумана ранним утром и прошла галфвиндом вдоль всего каравана, делая не меньше дюжины узлов. Никто из нас не успел даже сообразить, что здесь забыл этот призрак. А противник остановился напротив каракки, видимо, заметив адмиральский вымпел, и вдруг утренний туман пронизал ужасный, нечеловеческий голос.

От гремящих над бездной вод слов останавливалось сердце и холодели пальцы. Так не дано говорить человеку, так не может звучать вообще ни одно живое существо. Подобными мёртвыми голосами, без сомнения, орут демоны в своей бездне. Вы, дядя, можете представить охвативший нас ужас, когда мы услышали отдающее металлом рычание, хотя и звучащее по-кастильски, но с леденящим кровь ужасным, нелюдским, акцентом.