Ложь

Алена почувствовала сильнейшую головную боль, она покачнулась, а Анатолий Михайлович испугался, увидев ее бледное лицо. Он измерил ей пульс, давление, заставил выпить каких-то капель и велел придти завтра, чтобы на свежую голову завершить разговор. Но она не уходила, а продолжала сидеть на стуле.

Молчание затянулось. Доктор попробовал откашляться, чтобы обратить на себя ее внимание. Не выгонять же ее! Но гостья ушла глубоко в свои мысли и не реагировала на намеки. Наконец она как бы вернулась в реальный мир и спокойно сказала:

— А мой муж сам выбрал не правду, а ложь, когда заявил, что покончит с собой, а потом еще и доказал всем своим последующим поведением, что жить в этой правде ему не по силам. Кто-то смог бы, но он вот — нет! Так что, он нам свое мнение по этому поводу, можно сказать, выразил вполне доходчиво. А вообще, у людей надо бы спрашивать при получении паспорта, когда они почти взрослые уже, что они выбирают для себя в подобной ситуации, если, не дай Бог, она их коснется: правду или ложь! Это я сейчас вдруг поняла. И брать с них подпись, да в медкарту все заносить или в тот же паспорт. Вот тогда врачи не будут себя истязать, как вы нынче.

— Милая вы моя! Не поможет! Тот, кто лжи попросит в юности, в полном здравии, коснись чего, начнет трясти врача за плечи и требовать правды, а тот, кто правду запросит, может быть, и пожалеет об этом, не сможет принять. Не знаем мы себя ни черта! Мы в себе хуже разбираемся, чем в любом прохожем, неужто не понятно?

Алену качало от усталости и нервного перенапряжения. Она была не в силах продолжать спор и ушла домой. Анатолий Михалович проводил ее печальным взглядом и остался на работе дольше обычного.

Ошибочный диагноз

На следующий день, как и было велено, после обеда Алена уже сидела в приемной и ждала главврача с затаенной надеждой. Она ждала чуда. Чудо в ее представлении выглядело документом, утверждающим, что этот вид рака не опасен, что с ним все живут по сто лет, ну, или что-то в этом духе. Но чудо прозвучало из уст главного врача несколько иначе:

— Я тут многое посмотрел, обдумал, предпринял, проанализировал… И вот что я вам скажу… А нет у вашего мужа никакого рака, милочка! Ошибочка тут вышла. Не нужно было ему ногу ампутировать. Так что пусть себе живет и наслаждается жизнью!

Минуту Алена молча смотрела на врача, а потом … с ней случился обморок. Когда она очнулась, то увидела встревоженное лицо доктора, который подносил к ее лицу тампон с нашатырем. Анатолий Михайлович не ожидал такой реакции. Он думал, ей будет понятно, что речь идет о легенде.

Когда Алена успокоилась, доктор продолжал еще долго просить прощения за то, что не так выразился, а затем предложил ей версию ошибочного диагноза для мужа. Чужую биопсию приняли за его, вот и случилась роковая операция. Если нужно, Анатолий Михайлович все документально подтвердит.

Видимо, после вчерашнего ухода Алены состоялся серьезный разговор врача с местным начальством района или еще с кем-то повыше: было похоже, что главному врачу обещали защиту самые серьезные люди в случае проблем за выдачу ложного документа, что призван спасти Петровича.

Доктор смотрел на Алену, ожидая ее реакции, но она не сразу смогла заговорить. Она была взволнована до предела и почти счастлива, насколько можно испытывать это чувство в подобной ситуации. Наконец она подошла к главврачу и молча расцеловала его, забыв о правилах и приличиях. Она чувствовала, что они поступают правильно.

Ночью из квартиры спокойного интеллигентного Ивана Петровича раздавались истерические крики:

— Убью, сгною, всех посажу! Завтра же комиссию пришлю за подтверждением моей биопсии. Прокурору будет работа!

Не знаю, были ли у главного врача неприятности с законом, или «прикрыли» его наверху и не стали наказывать за ложь во спасение… То ли вообще такие справки «об ошибках» многим тогда выдавали, чтоб не умирали люди вместо рака от ожидания смерти…

Правду не знаю, а выдумывать не хочу. Но только после бури возмущений и угроз по поводу напрасно ампутированной ноги, увлекся Иван Петрович судами и исками, а про болезнь свою почти забыл. Где он только ни побывал! Куда только ни обращался! В разных кабинетах ему обещали наказать виновных, но весомого результата наказания, который был бы соизмерим со случившимся безобразием, не происходило.

Петрович писал жалобы в самые серьезные организации, требовал суда и наказания виновных, ездил даже в отдел здравоохранения города и в прокуратуру! У него откуда-то взялись силы, чему окружающие просто удивлялись. Но настоящее возмездие так и не настигло тех людей, по вине которых он потерял ногу.

А через какое-то время ему наскучило воевать и бегать по судам. Ногу свою он оплакивал еще несколько лет, а потом смирился: главное, что диагноз ошибочный, а значит, худшее уже позади.

И стал он просто жить …