Ложь

— Что? Значит, Хулио Эстрада не лгал, — Джонни внимательно посмотрел на сестру. — Он сказал мне, что Деметрио не знал, где ты, и искал тебя повсюду. — Джонни немного помолчал, а потом тихо спросил: — Ты не смогла его простить, да?..

— Нет, Джонни, я его простила, и от всей души желаю ему огромного счастья.

— Если тебя не будет со мной, я не буду счастлив! — раздался за спиной так хорошо знакомый голос.

— Деметрио? — не веря своим глазам, воскликнула Вероника.

— Простите, что вошел без доклада. Я увидел вас в окно. Двери были открыты, а слуги слишком заняты, чтобы обращать внимание на очередного друга семьи, — пояснил Сан Тельмо, проходя на середину комнаты. Это снова был тот же самый Деметрио в безупречном сером костюме, который однажды разжег любовь Вероники, только теперь от глубокого, пронзительного взгляда в его серых измученных глазах не вспыхивал чудовищный огонь, выдававший душевную борьбу. Теперь в них таилась лишь глубокая печаль и безнадежное отчаяние.

— Деметрио, вот уж не ожидала встретить тебя здесь! — сухо заметила девушка, справившись с удивлением.

— А я, напротив, надеялся на встречу, — не стушевался пред столь холодным приемом Сан Тельмо. — Я пришел поговорить с тобой.

— Не здесь, и не сейчас…

— Мы поговорим именно сейчас, — безапелляционно заявил Деметрио, — поскольку следующего раза может не быть. Кстати, Джонни, если хочет, может остаться и послушать наш разговор. Его присутствие меня не остановит, наоборот…

— Я не хочу тебя слушать, и немедленно уйду отсюда, если ты и дальше будешь настаивать на своем! — Вероника была непреклонна.

— Вероника, неужели у тебя нет ни капли сострадания? — грустно спросил Сан Тельмо.

— К тебе?..

— Да, ко мне, — Деметрио шагнул к жене и посмотрел ей в глаза. — Я знаю, ты можешь ответить, что такой жестокий и безжалостный человек, как я, не заслуживает сострадания. Я знаю, что сейчас ты с ужасом вспоминаешь каждый день нашего кошмарного брака, но я прошу тебя вспомнить и о моих страданиях, хотя мои прежние страдания ничто по сравнению с теперешними, после того, как я услышал, что между нами все кончено, что ты никогда не сможешь простить меня, и что ты дала слово другому человеку выйти за него замуж…

— О чем ты?

— А может, это неправда, и Бело солгал мне, утверждая, что ты станешь его женой после нашего развода? — продолжал Деметрио.

— Бело? Вы сказали Бело? — вмешался в разговор Джонни. — Как это понимать? Ты выйдешь замуж за Бело? — он повернулся к Веронике и умоляюще добавил: — Скажи, что это не так, Вероника, скажи, что ты не выйдешь за Бело!

— Не стану отрицать, я, действительно, согласилась выйти за него замуж, Джонни. Прости меня, я снова разрываю твою душу, но я не знала, что ты свободен, когда давала слово, и не думала, что ты по-прежнему любишь меня.

— Вероника, любимая, — хором воскликнули Джонни и Деметрио, но Вероника остудила их пыл.

— Ради бога, будьте милосердны, и оставьте меня оба! — не в силах и дальше терпеть эту муку, девушка выбежала из комнаты. Задыхаясь, она быстро прошла через холл и вышла в парк.

— Вероника! — крикнул Джонни и, протянув руку, шагнул за ней в надежде остановить ее, но Деметрио его опередил. Не теряя времени даром, он бросился вдогонку за женой. Джонни, пошатываясь, побрел за ними, но не успел сделать и нескольких шагов, как столкнулся с идущим ему навстречу незнакомым человеком.

— Вы сказали «Вегоника», месье? — спросил незнакомец.

— Кто Вы?..

— Фгансуа Бело, к Вашим услугам… Вегоника была с Вами, не так ли?.. Куда она пошла?..

— Месье Бело? — Джонни пошатнулся. — Вы — месье Бело?..

— Я уже сказал, к Вашим услугам, месье. Но Вы не ответили на мой вопгос… Где Вегоника?..

— Она пошла в парк… И Сан Тельмо пошел следом за ней…

— О-ля-ля!

— Она не любит меня, никогда не любила, — Джонни тяжело вздохнул, — и никогда не полюбит, но она верит в меня, месье Бело. Она считает, что я способен на многое, что я могу творить добро и приносить пользу, она считает, что мне по плечу вершить грандиозные дела… Для меня она всегда будет сестрой, и я смирился с этим.

— Я отлично понимаю Ваши чувства, месье Кастело Бганко.

— Но и Вас она тоже не любит!..

— Дьявольщина!.. Это она сама сказала?..

— Она сказала только, что дала вам слово, но это слово вырвалось у нее в минуту отчаяния, когда она была одинока, и рядом с ней были только Вы. Она была прикована к Вам прочной цепью благодарности и думала, что у нее нет иного способа отблагодарить Вас за все, что Вы для нее сделали.

— Мне кажется, что Вы заговогились, месье, — резко сказал Бело.

— Вам не по нраву горькая правда?

— Мне не нгавится, когда мне лгут.

— По-вашему, я лгу?

— Вот именно, — гордо ответил Бело. — Вегоника дала мне слово по собственной воле, я и надеяться не смел на это. Конечно, ее гешение было поспешным, я бы даже сказал скогопалительным, но совегшенно добговольным.