Ложь

— Дядя очень хороший, но всегда слишком занят, хотя мы стали чаще видеть его с тех пор, как ты приехал. Он рад твоему возвращению и гордится тем, что ты стал инженером.

— Профессия инженера, как ты резонно заметила раньше, пригодилась мне только в строительстве воздушных замков. Я провел почти десять лет вдали от семейного очага, приезжая сюда на каникулы, вот только каникулы наши, как правило, не совпадали.

— Вовсе нет… Просто тете хотелось, чтобы я для пользы дела училась на каких-нибудь летних курсах… Впрочем, тетина идея, в конечном счете, оказалась не такой уж плохой: именно там я обучилась языкам и немного музыке, научилась плавать и фехтовать…

— Фехтовать?.. Я был рад, когда мне сказали, что ты превосходно фехтуешь. Знаешь, у меня появилось желание вызвать тебя на дуэль…

— Когда пожелаешь. Я к твоим услугам, но уверяю, оно того не стоит.

— А что ты скажешь о прогулке верхом сегодня вечером?..

— Превосходно!.. Если только мы не опоздаем к ужину.

— Когда скажешь, тогда и вернемся. Пойду, распоряжусь оседлать нам лошадей.

— Постой… пожалуй, нужно пригласить Вирхинию… или, по крайней мере, спросить ее, не хочет ли она поехать с нами.

— Вирхиния ужасно ездит верхом и быстро устает. Ей бы еле-еле плестись шагом в унылом экипаже, но стоит нам ускакать вперед, как она злится.

— Тете Саре не понравится, если мы не позовем ее.

— Маму я беру на себя. Лучше мы поедем, не сказав никому ни слова… А может, тебе не хочется оставаться со мной наедине?

— Ради Бога, Джонни, какой вздор!

— Иногда мне кажется, что ты меня избегаешь, что тебя тяготит мое постоянное присутствие.

— Ну что за чушь!..

— Если бы ты знала мои чувства… Если бы я мог сказать… — Джонни, как всегда, сдержался и умолк на полуслове, прежде чем признание в любви сорвалось с его губ, ибо в черных, пылающих странным огнем, бездонных глазах Вероники было что-то завораживающее и одновременно пугающее.

— О чем ты?

— Да так… Хотел бы я знать, о чем ты думаешь, постичь глубину твоей души, вот только душа твоя закрыта… так что, боюсь, мне никогда не понять ее…

— Ты неисправим, Джонни… Ну, так что, едем мы кататься верхом, или нет?

— Едем…

— Предупреждаю, что через пять минут я буду готова, и мне придется ждать тебя…

— Это любой мужчина за минуту может пять раз раздеться и одеться, тогда, как всякая женщина тратит уйму времени на переодевание.

— А ты у нас психолог!..

— А ты — самое очаровательное создание, которое я когда-либо знал. Ты как солнышко Рио…

— Но ведь о солнышке Рио ходят плохие слухи… Говорят, оно печет нещадно.

Джонни и Вероника прошли через просторную террасу. Обаятельный, элегантный юноша неплохо смотрелся рядом с красивой, темноволосой и загорелой девушкой.

Они даже не подозревали, что из-за двери застекленной ротонды за ними следили злые глаза Вирхинии…

— Тетечка Сара, они довольны жизнью… Вот увидишь, Веронике весь свет нипочем, когда она рядом с Джонни. Она сделает все, чтобы прогнать меня.

— Идем, не говори глупости… Я знаю, что ты очень нравишься брату, но, если ты, из гордости, не подходишь к нему и не разговариваешь, то…

— А что он может сделать, если она его приманивает?

— О, боже!.. Что значит, приманивает?..

— Ой, как бы это сказать… Вероника рассказывает ему всякие занимательные вещи, и при этом говорит так, что он не видит ничего вокруг, кроме нее. А потом она уходит, и Джонни, естественно, идет за ней следом, а я остаюсь в одиночестве. И так каждый раз.

— Ну так теперь, если такое произойдет, будь любезна пойти за ними. Куда они — туда и ты… Этим ты окажешь мне услугу… Вот еще не было печали!

— А что, если они меня прогонят?..

— Не прогонят. Мой сын не может так поступить…

— Джонни очень славный, но…

— Никаких «но». Будь уверена, я улажу это дело… Ох, уж эта мне Вероника!..

— Только ты ничего не говори ей, тетечка… А то потом, она скажет, что ты ругаешь ее из-за меня, что это я виновата, и еще больше разозлится…

— Ну и пусть себе злится, сколько душе угодно, но вести себя с тобой она будет, как следует.

* * *

— Черт возьми, девочка!.. Какая ты красивая в этом костюме!

— Дядя?.. Я тебя не заметила…

— Ну и ну! По-моему, ты куда-то спешишь…

— Джонни настоял на верховой прогулке, и тетя Сара будет недовольна, если мы припозднимся к ужину.

Стоя в дверях кабинета, Теодоро де Кастело Бранко окинул племянницу по-отцовски горделивым взглядом.

Несмотря на свои шестьдесят лет, этот статный, элегантный и полный достоинства мужчина являет собой образец величия. Величие как нельзя более подходит унаследованному им от предков особняку, можно даже сказать, дворцу. Теодоро де Кастело Бранко родовит. Наследник знатной и благородной фамилии, он одинаково непринужденно воспринимает и свою знатность, и свои миллионы.

Теодоро де Кастело Бранко с ласковой улыбкой придирчиво оглядел каждую мелочь белоснежного костюма для верховой езды и остался доволен увиденным. Ну что тут скажешь, костюм Веронике к лицу, он великолепно подчеркивает ее ладную фигуру…