Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

«По своей основной специализации я германист. Несколько лет назад, поставив перед собой задачу сопоставить политическую культуру России и Германии, я, помимо прочего, стал изучать деятельность Ганзы – своего рода торгового государства, которое объединяло несколько десятков городов, торговало, строило, благоустраивало территории… Так я вышел на Новгород Великий… Новгородская городская вечевая цивилизация была устойчивым путем развития, о котором так много пишут нынешние экономисты. Тем великим шансом, который открывался перед страной… Этот великий шанс был пресечен ордынским нашествием, а затем и деятельностью первых московских князей и царей… У ордынских хозяев они многому научились. И не только переписывать население и собирать дань, но прежде всего обращаться с собственным народом…

Тот, кто сегодня говорит, что, мол, в прошлом отношения Руси и Орды были совсем не плохие, а пагубное влияние ига на судьбы России – выдумки историков и даже выдвигает концепцию особой исторической роли некоего дуумвирата Русь – Орда, тот, может быть, того не желая, оправдывает ордынский подход к обществу и человеку в его обновленном, евразийском виде. И историк Ю. Афанасьев… достаточно точно подметил антидемократическую подоплеку всех этих новомодных трактовок».

Мой комментарий

Я совершенно согласен с доктором исторических наук Борисом Орловым в том, что Орда – антидемократическое политическое устройство, Орда усилила и укрепила жестокую, антидемократическую централизацию Русского государства. (Об этом – глава «Казнь Великого Новгорода».) Однако Б. Орлов немного преувеличивает самостоятельность Новгорода в рамках Руси. Новгород подчинялся киевскому князю. Затем, с началом смуты на Руси, отдалился и вовсе отделился. Затем русские великие князья, с помощью Орды и самостоятельно, подавляли Новгород, единственный росток вольностей, западной демократии и западного рынка на Руси.

Но централизация – процесс неизбежный, как показала история человечества. И немецкие вольные города Ганзейского союза также попали под власть государства, разве не так? Но население того государства было немецким, германским, однородным по языку и по вере с населением вольных городов. Вот в чем существенное отличие.

А доктор Орлов представляет Новгород как некое лабораторное вещество в пробирке, вне времени и обстоятельств. Не будь Александра Невского и ордынской конницы немцы бы не притязали на Новгород? И Псков с Изборском немцы занимали, чтобы приобщить нас к рынку и демократии?

Орда не покушалась на уклад жизни, язык и веру Руси. Церковь не платила налогов Орде. Более того, золотоордынские ханы давали русским православным церквям охранные грамоты, оскорбление веры и посягательство на церковное имущество карались смертной казнью.

Другое дело – Запад. Он нес не просто крест, а – католический крест. Именно поэтому удельные русские князья клялись великому князю бороться за веру.

Диктат чужой веры, чужих обычаев и чужого языка смертелен в изначальные времена, когда нация только складывается. В таких условиях один век – и все потомки новгородцев стали бы говорить по-немецки и город звался бы Нойбург или Нойштадт. Как, например, славянское поселение Бранный Бор стало немецким Бранденбургом? Многие об этом вообще впервые слышат. То же самое могло произойти и с Новгородом. И мы бы с доктором Орловым сегодня ни о чем не спорили. Действительно, какое нам дело до немецкого Нойбурга и немецких порядков.

Великий Булгар, Казань, Болгария

Из письма дизайнера Рустема Абдуллина (Минск):

«С пятого класса заболел историей России. Началось все с урока истории в школе. Было это в Казани, где я родился и вырос. Проходили тему «татаро-монгольское иго». И тут русские одноклассники стали тыкать в татар пальцами и со смешком приговаривать: «Вот, это вы нас завоевывали, жгли и мучили!..» Но хорошо помню – неприязни не было, был какой-то всеобщий примиряющий юмор. Дети как-то инстинктивно умеют разделять «идеологию» и жизнь. Но осадок все равно остался.

Я был последовательным ребенком – стал искать ответы на вопрос, откуда и как пришли татары в Казань, где я жил и родился. Долгий это был путь поисков. Тогда-то я и сделал свое первое открытие – я не татарин, а болгарин. Или булгарин. Ох, как смеялись надо мной мои первые слушатели – мои старшие братья… До сих пор грустно вспоминать. А ведь не за тридевять земель, а под боком у Казани жили развалины столицы Волжско-Камской Булгарии. Именно – жили. Потому что их все время посещали верующие старики татары, тихо и незаметно. Мы этого не знали. Постаралась идеологическая история…