Ложь и вороны

Старик удрученно вздохнул и поплелся искать необходимые бумаги. Он начал поиски со стороны еще не до конца заполненных полок. Просматривал даты на корешках папок через линзу, а Рагенбер подносил поближе фонарь. Когда нижние полки закончились, старик взял фонарь и полез вверх по приставной лестнице, попросив исполнителей подержать ее для страховки. Все трое напряженно следили за архивариусом.

— Нужно всего лишь немного подтолкнуть лестницу — и дело сделано. Ему больше не придется страдать от погоды, — тихо процедил Змей сквозь зубы.

Сверху доносилось невнятное старческое бормотание. Ворон согласно кивнул.

— Что скажешь, мастер? Подшутим?

Рагенбер изогнул бровь.

— Будем считать, что я этого не слышал.

Исполнители пожали плечами, но возражать не стали. Дальнейшие несколько минут прошли в молчании, пока сверху не послышалось:

— Вот оно, я нашел!

Лестница пошатнулась, и он едва не грохнулся с нее без посторонней помощи. Архивариус восстановил равновесие и с величайшей осторожностью спустился вниз и протянул тонкую серую папку Рагенберу.

— Здесь все документы по делу Оттона Пансы.

— И это все? — Папка выглядела довольно жиденько даже по сравнению с делами обычных простолюдинов. А тут — не кто-нибудь, а сановник.

— Да, объем небольшой, но больше вы не сыщите, как ни старайтесь. Все, что можно было собрать, собрано здесь. Служебные записки, прошения, приговор, посещения заключенных, описание места преступления и информация о самом Пансе. Полистайте, наверняка найдется хоть что-то полезное.

— Я могу ее забрать? — поинтересовался Рагенбер, просматривая листы в папке. Они были разного размера и исписаны разным почерком.

— К сожалению, господин второй помощник, выносить документы из архива строго запрещено.

— Понятно. Тогда, с вашего позволения, я хотел бы ненадолго остаться в одиночестве, чтобы подробно изучить дело.

— Конечно, конечно, как скажете! Располагайтесь. Там возле выхода есть стол и несколько свечей. — Он указал рукой в нужном направлении. — А сам я, если вы не против, подожду вас у себя в кабинете. Много работы, понимаете ли, нужно завершить все в сроки…

— Конечно.

— Если понадоблюсь, спускайтесь, дверь будет открыта.

— Благодарю.

Старик архивариус, прежде чем покинуть комнату, зажег несколько свечей от своего фонаря. Скрипнула дважды входная дверь, а затем заскрипели и ступени под его шаркающими шагами. Когда затихли последние звуки, давящую тишину и темноту архива нарушало только потрескивание оранжевого пламени свечей.

— Змей, Ворон, — обратился Рагенбер к своим исполнителям, — разузнайте в городе, не происходило ли чего необычного. Может, кто-то умер или пропал без вести. Навестите похоронную службу и местное отделение сыска. Можете пройтись по кабакам. Пьяные мужики — сплетники похуже баб. — Он вынул из кармана несколько медных и серебряных монет и протянул их Ворону. — Это вам на расходы. Встретимся в гостинице.

— Все поняли, выполняем, — откликнулся Змей, а Ворон качнул головой на прощание. Они оба заскрипели ступенями лестницы, а Рагенбер приступил к изучению документов.

Первыми в папке лежали листки с описанием самого убийства. Двое мужчин, женщина, ночь, темный переулок. Случайный прохожий позвал стражу. На месте разбираться не стали, сразу схватили всех и отправили на допрос. Похоже, ограбление. Допрос показал, что женщина пыталась спасти жертву. Двое мужчин не стали комментировать свои действия. Жертва, Оттон Панса, вскоре скончался, не приходя в сознание. Далее идут записи о том, как проходил допрос, и все, сказанное заключенными. Или не сказанное. Допрос мужчин ничего не дал. Официальная версия данного преступления — ограбление, однако ничего из ценных вещей жертвы по оценкам родственников жертвы не пропало.

— Да уж, ограбление, — пробормотал Рагенбер, дивясь безалаберности местных судей.

Далее приговор. Двое мужчин как виновники приговариваются к смерти. Женщина как невиновная полностью оправдана. Посещения заключенных: нет. Документ с именами и подписями в защиту Евангелины, совершенно неуместный, как отметил про себя инквизитор, ведь из материалов следует, что девушку и так собирались отпустить.

Рагенбер сделал заметку на клочке бумаги: Евангелина Теодрик, ее адрес и некоторые скудные данные. О мужчинах сказано: личности не установлены.

Как ни печально, в этом деле есть только одна зацепка. Но если девушка не скажет ничего стоящего, расследование зайдет в тупик. Больше в папке нет ничего, что могло бы помочь делу. Рагенбер сложил все листки бумаги так, как они лежали изначально, задул свечи и спустился в кабинет архивариуса.

— Нашли что искали? — поинтересовался деловодитель, поднимая голову от своих бумаг.

— Сведений мало, но кое-что есть. Возможно, зайду еще.

— Понятно, понятно, ну заходите, если смогу помочь. В моем архиве хранятся записи обо всех преступлениях, совершенных в городе и его окрестностях за последние сто пятьдесят лет. Есть и весьма интересные убийства, поставившие в тупик наших самых доблестных дознавателей. А уж сколько было пропавших без вести…