Ложь (ЛП)

роломное сердце, оказавшееся змеиным гнездом для его брата; покончить разом, погубить эту красо-

ту, эту грацию, этот набор совершенств, созданных для зла…

- Осторожно!.. Берегись... Этот гвардеец хорошо атакует, Вероника!..

Хулио Эстрада кричит не напрасно. Вероника отступила, защищаясь… Она чудом ускользает

от чудовищных ударов рапиры, отражая их в воздухе. Деметрио наносит удары, угрожая ее лицу, ще-

кам, ее шее, царапая красное атласное сердце на ее белом нагруднике…

- Стойте… остановитесь!.. Минутку!..

Деметрио продолжает свирепо атаковать… Сейчас он уже даже не замечает лица Вероники, он

смотрит только на красное пятно, на это блестящее украшение, ставшее вдруг бельмом, закрывающим

его глаза, сводящим его с ума… ослепившем его!..

- Ах!..

- Осторожно!..

Яростный удар разорвал атлас… Вероника делает шаг назад… и клинок Деметрио обрушива-

ется на ее клинок, словно молния!..

- Деметрио!..

- Стой!... Стой!..

Рапира выпала из руки Вероники от жестокого удара, ее лицо выражает скорее удивление, чем

испуг.

- Деметрио!..

Красное облако, ослепившее Деметрио де Сан Тельмо, мгновенно рассеялось, и с неестествен-

но учтивым лицом, поклонившись, он переворачивает свою собственную рапиру, вручая ее Верони-

ке…

- Возьмите мою рапиру!.. Продолжим!..

- Нет необходимости. Вы уже получили удовольствие, одержав надо мной верх…

- Вероника…

- Если Вы стремились к настоящей дуэли, для Вас нет ничего проще, чем убить меня, после то-

го, как Вы меня разоружили. Это Ваш триумф… И, кроме того, я должна признать, что устала. Вы –

опасный противник, инженер.

Дон Теодоро приближается хмурый и огорченный…

- Я считаю точно также!.. На этот вечер состязания для тебя закончились, Вероника!.. Иди, вы-

пей бокальчик “Опорто”. Сеньор Сан Тельмо может продолжать фехтовать с этими сеньорами до тех

пор, пока не растратит излишний пыл… Иди, дочка, ступай…

- Я к Вашим услугам, если Вы хотите продолжить, инженер Сан Тельмо!..

Хулио Эстрада дерзким тоном бросает ему вызов, но Деметрио, кажется, вдруг приходит в

50

себя… и откланивается, прощаясь…

- Премного благодарен… Мне кажется уже поздновато… Простите меня… С Вашего позволе-

ния…

Но теплый и мелодичный голос Вероники останавливает его…

- Деметрио!..

- Вы меня звали?..

- Состязания остались позади. И худшие враги, со спортивной точки зрения, потом протягивают

друг другу руку… Хотя Вы даже не подумали об этом, я умею проигрывать.

Сняв перчатку, она протянула правую руку так трепетно и с такой нежностью, что Деметрио

невольно сжимает ее своими руками, находясь под воздействием какого-то непроизвольного порыва.

- Я поздравляю Вас и напоминаю, что завтра мы едем кататься верхом на лошадях.

- Благодарю, Вероника… Я у Ваших ног.

Деметрио откланялся, попрощавшись также со всеми хозяевами дома, и быстро, даже слишком

поспешно, выходит, пока Теодоро де Кастело Бранко провожает его взглядом, не сдерживая открыто

выраженную досаду на лице.

- Идем, дядя… Бокал ‘Опорто”, чтобы ты провозгласил тост в мою честь?..

- Мы немедленно выпьем. Иди сюда…

Между тем, Теодоро немного отдалилил Веронику от гостей, которые снова направлялись к

помосту, и с отцовским выражением лица утер ей лоб своим платком.

- Этот дурак не имеет понятия о том, что такое фехтование в зале. Я находился в ужасе от мыс-

ли, что он мог ранить тебя. Не фехтуй больше без маски, не фехтуй больше с этим самым Сан Тель-

мо. Боюсь, что его воспитание оставляет желать лучшего…

- Но он – очень достойный человек, дядя, превосходный кабальеро, и, кроме того…

- Не спорю, его заслуга, как конструктора мостов и дорог… может быть достойна восхищения и

очень почитаема, но он – не тот мужчина, которого я хотел бы видеть рядом с тобой, дочка… и от ка-

бальеро в нем…

- Но, дядя Теодоро…

- Никто из твоих друзей не был бы способен фехтовать подобным образом даже с другим муж-

чиной, и уж тем более, с девушкой…

- Это была моя вина – бросить ему вызов. Я была виновницей из- за этих шуток, которые я от-

пускала в его адрес раньше…

- Никакая шутка не оправдывает его поведение. Он был действительно груб, потому я и хотел, чтобы он это понял. Зачем ты позвала его, когда он уже уходил?..

- Ты обошелся с ним очень плохо, дядя… Все общество встретило его неприветливо… Он был

так растерян, так смущен, что, возможно, больше не вернулся бы…

- Это было бы превосходно. Это – как раз именно то, чего я хочу: чтобы он больше не вернулся.

- Не говори так, дядя… Если ты меня любишь, не говори так…

- Он так заинтересовал тебя?..

- Дело не в этом, дядя, просто это несправедливо… Он ничего не сделал, виновницей была я. В

конце концов, у него была причина; я несдержанна с парнями, бросая им вызов, превознося себя за их

счет, рассчитывая на их галантность… Теперь я отдаю себе отчет в том, что когда они фехтуют со

мной, то позволяют победить себя.

- Они относятся к тебе с уважением, которое ты заслуживаешь, и ничего больше. Уверяю тебя, что если бы я был лет на двадцать помоложе, то преподал бы урок этому джентльмену, как хотел это

сделать Хулио Эстрада; и то же самое я скажу этому глупцу Джонни… А, кстати, я ведь не знаю, где

он.