Ложь во благо, или О чем все молчат

1. Домашняя ситуация. Опишите дом: насколько он пригоден для жизни семьи, как содержится. Опишите способность супруга, родителей или других родственников следить за клиентом и защищать его. Охарактеризуйте их отношение к клиенту.

Семья проживает в арендуемом доме с одним спальным помещением на земле фермера-табаковода. Сам дом требует ремонта, но внутри дома чисто и достаточно опрятно. У бабушки слабое здоровье (диабет, артрит, гипертония), что ограничивает ее способность к уходу. Сестра слабоумная, у ее внебрачного сына также наблюдаются признаки замедленного развития. Семья зависит от пособий и от жертвуемой одежды. Присмотр за двухлетним ребенком недостаточный, он как минимум один раз терялся. Бабушка, как представляется, любит внучек, но уже не справляется с хозяйством и нуждается в помощи.

2. Возможности клиента. Опишите ответственность, которую клиент способен принять за дом и детей (считая обучение и надзор). Упомяните трудовой опыт (включая качество труда).

Клиентка любит детей и способна ухаживать – кормить, купать, любить ребенка, однако ей может недоставать семейной поддержки для надлежащего надзора за ним. Клиентка закончила 9 классов и надеялась продолжить образование, прерванное теперь беременностью. Она и ее сестра работают на табачной плантации в порядке платы за проживание. Клиентка хорошо изъясняется, однако сложные понятия приходится ей объяснять.

3. Причина решения подать заявку на стерилизацию. Опишите отношение клиента к противоположному полу, его сексуальный опыт, разборчивость в связях, проч.

Соседи (хозяин дома и земли, другая арендаторша, бабушка клиентки) озабочены тем, что клиентка тайно встречается с юношами, но сама она утверждает, что встречается только с одним. При недостатке контроля со стороны бабушки, плохом понимании сущности размножения и слабом доступе к надежным противозачаточным средствам велика вероятность новой беременности. Дома теснота и беспорядок, шансов на улучшение положения мало. Уже имеющийся двухлетний ребенок не получает достаточного ухода. Кроме того, пишущий это социальный работник наблюдал у клиентки эпилептический припадок, что говорит о том, что она по-прежнему страдает эпилепсией, а это создает опасность для ее детей и для нее самой.

4. Отношение клиента и его родственников к стерилизации, включая их способность понять эту процедуру.

Управление полагает, что клиентка не может правильно воспринять преимущества стерилизации; в связи с тем, что ей только пятнадцать лет, данная тема с ней не обсуждалась. Ее бабушка имеет полное представление об операции и одобряет ее. Сестра была стерилизована после рождения сына.

Форма заполнена: Джейн Форрестер Дата заполнения: 17-08-1960

Должность: социальный работник, Управление социального обеспечения графства Грейс.

33 Айви

После того как у нас побывала медсестра Энн, прошло три дня, а Нонни так и не сказала мне ни словечка. Посмотрела на меня и то всего раз, с таким видом, будто убить хотела. Поэтому я тщательно ее сторонилась. Но сегодня, когда мы с Мэри Эллой вернулись из сушильни, она вдруг на меня разоралась. Кричала, что я сломала ей жизнь. Ей и вообще всем. Требовала ответить, кто мой парень, я помалкивала, а она тогда: «Лучше бы он оказался белым – это все, что я могу сказать». После этого мы с ней так друг на друга раскричались, что к нам присоединился малыш Уильям, а потом и Мэри Элла залилась слезами. Нонни на полуслове выбежала из дому через заднюю дверь. Охладиться, что ли? Мне хотелось надеяться, что да.

– Никогда не видала ее такой бешеной, – сказала Мэри Элла. Она стояла в углу комнаты, прячась от устроенного нами шума, и прижимала к себе малыша Уильяма.

– Знаю, – говорю. Хотя сама однажды уже видела Нонни такой же: три года назад, когда забеременела сама Мэри Элла.

Та села в кресло-качалку и посадила малыша Уильяма себе на колени. Я плюхнулась на диван, пытаясь остыть после воплей. Мой ребенок куролесил у меня внутри: стоило медсестре сказать, что она его нащупала, как я стала бояться, что он выпадет наружу, поэтому все время норовила сесть – конечно, когда не работала в сушильне.

– К нам опять миссис Форстер, – сообщила Мэри Элла, указывая на входную дверь. Я встала и увидела приближающуюся к дому фигуру.

– Сегодня она не повезет Эвери, – говорю. Обычно она заодно заглядывала к нам. Но я все равно была рада ее видеть. Я шагнула к двери, как вдруг из кухни выскочила Нонни с хворостиной в руке. Значит, она выходила не для того, чтобы успокоиться, а чтобы найти что-нибудь посильнее своей клюки и задать мне жару.

Я забежала за единственное в комнате высокое кресло.

– Во дворе миссис Форрестер! – кричу. – Не бей меня!

– Да хоть сам Иисус Христос! – крикнула Нонни и замахнулась на меня хворостиной. Дотянуться до меня она не смогла, досталось только спинке кресла.

– Не трогай ее, Нонни! – заступилась за меня Мэри Элла из качалки, на всякий случай зажав бедному малышу Уильяму уши ладонями.

– Что здесь происходит? – спросила миссис Форрестер из двери, и я увидела то, что видела она: дом, полный психов.