Ложная надежда

– Ваше Величество, если до вас дошли слухи о том, что я… как бы сказать… – такое сложно произнести вслух, но я должен был прояснить ситуацию, – меня называли нездоровым.

– Нездоровым? – Бардоулф недоверчиво прищурился. – По тебе не скажешь.

– Это не касается моего физического здоровья… то есть…

– Этан, – король сжал мое запястье, – соберись с духом и расскажи, кроме меня здесь никого нет.

– Ущербный. Меня так называли с детства, – выдохнул я.

Глаза короля непонимающе округлились, но он ничего не сказал.

– Дело в моей голове. После смерти отца это примерно и началось. Помню, что взял его книгу и стал читать. Очнулся от того, что мама сильно трясла меня за плечи. До сих пор помню ее заплаканное лицо. Я думал, что просто зачитался. Ведь и раньше такое случалось, когда я вместе с отцом как будто переносился в мир книг. Все оживало, становясь ослепительно ярким. Отец улыбался и говорил, что это благодаря нашему сильному желанию и воображению. И в тот раз я думал, что было так же. На самом же деле я не приходил в себя сутки. После этого мама сожгла все книги, и мы спешно переехали ближе к ее родне. Изредка такие приступы повторялись, и тогда мама сказала, что это из-за моей болезни, которой не видно, но она сидит во мне, поэтому нужно быть предельно осторожным. С годами я научился контролировать приступы.

– Как?

– Когда земля начинала плыть под ногами, а все цвета становились ярче, я концентрировался на дыхании, не допуская, чтобы меня засосало в этот омут. И так мне удавалось их сдерживать.

– Во дворце они тоже случались?

Я дернулся, но его рука продолжала мягко сжимать мое запястье.

– Три раза. Два, когда советник дал мне книги, чтобы я переписал их для Совета, и третий, когда я взял в руки тот странный камень.

О своих снах я предпочел пока умолчать. Приступы – дело одно, а слышать настойчивые голоса в голове и видеть реки крови – совсем другое.

– Почему ты раньше ничего не говорил?

Я пожал плечами.

– Разве в таком можно вот так легко признаться? Мне было страшно, что это может что-нибудь изменить или вы станете смотреть на меня, как на…

– Я не могу иметь детей. – Его рука на мгновение крепче сжала запястье. – Ты же знаешь, что я принимаю яд. Он укоротил не только мою жизнь, но и лишил способности оставить потомство. Скажи, Этан, после этого ты стал хуже относиться ко мне?

– Нет, Ваше Величество! – потрясенно воскликнул я.

– Вот и я не стал по-другому на тебя смотреть. У каждого из нас есть то, чего не хотелось бы произносить вслух. В этом нет ничего страшного и постыдного.

Опять от его слов и мягких прикосновений выстроенные мною границы готовы были рухнуть в одно мгновение. Я ощущал кожей его холодные пальцы, которые постепенно согревались от тепла моего тела. Как бы мне хотелось отогреть его полностью и заверить, что все сомнения, испытываемые им, изъяны и шрамы для меня ничего не значат. Я не мог справиться с собой, но он делал меня лучше, давал силы, чтобы стать достойным.

Наваждение длилось недолго, ровно до того момента, как Бардоулф разжал свои пальцы и отпустил меня, сказав:

– Ложись спать, Этан, утро будет тяжелым.

– Ваше Величество, а вы?

– Я еще посижу так.

Ночью мне не удалось уснуть. Я просто лежал, повернувшись к стене, и слышал, как король время от времени ворошит угли в печи. Сегодня он был безумно близко и одновременно раздражающе далеко от меня.

– Я обдумал твое предложение, юный король. – По глазам Сигурда было заметно, что ночью он точно не спал. – Признаюсь, оно очень заманчиво для нас, поэтому мы принимаем его.

Я едва слышно выдохнул, но вот Бардоулф не спешил радоваться:

– У вас есть какие-то условия?

– А ты смекалистый.

Волчица, как и вчера, развалилась возле ног хозяина и мирно посапывала.

– Вы убили много наших людей…

– Как и вы наших. Сигурд, мы с вами оба потеряли наших людей, которые были замечательными мужьями, отцами, братьями. Если вы хотите воззвать к моему состраданию, то я в ответ попрошу о том же. Поэтому давайте без подобных уловок. Чего вы хотите?

– Я хочу нашего сотрудничества, а не просто мира, поэтому выдвигаю встречное требование – мы составим свои предложения и условия. Через неделю к вам приедут мои доверенные люди, и мы заключим с Триединством соглашение.

Король побарабанил пальцами по столешнице, раздумывая.

– Что же, так тому и быть. Только я хотел бы напомнить вам, Сигурд, что этот мир нужен вам так же, как и мне. На границе я оставлю для вас сопровождающих.

Сигурд встал и протянул руку, которая напоминала большую лапу. Король ответил на рукопожатие.

– С вами приятно иметь дело, король Бардоулф.

Северянин растянул губы в самой жуткой улыбке. Он первый раз назвал его по имени.

– Как и с вами.

– Вас проводят обратно, и еще… мелочь на прощание. Считай это подарком. – Сигурд вложил в руку короля небольшую баночку.

Бардоулф покрутил ее в руках, хмурясь, но, словно что-то поняв для себя, крепко сжал баночку.

– Благодарю.