Ложный король

Единственным местом в покоях, которое неожиданно явило собой образец педантичной аккуратности, был шкаф для трав, который в строгой иерархии и чётко по объёму содержимого был заставлен стеклянными колбами, пузатыми стаканами, каменными ступками с пестиками, сундучками и чашами с разнообразными порошками и измельчёнными растениями.

Бесформенную кучку перетёртой травы, похожей на жмых, Данка сразу определила как сырьё, из которого изготавливали настойку сонного мака, а жирный цветочный запах только укрепил её догадку. Красновато-бурая жидкость в пробирке была подписана как «Белладонна», на листе бумаги у пиалы с замоченными в спирте незнакомыми пурпурными лепестками сохла также неизвестная ей трава с жёлтыми цветками, похожими на маленькие розочки. Эти же бутончики были собраны отдельно в блюдце и накрыты вспотевшим стеклом. Верхний ящик оказался забит лавандой, нижний – заставлен коробочками со скукоженными корешками. Надпись на крышке «ТОЛЬКО В ПЕРЧАТКАХ» заставила Данку удержаться от соблазна брать их руками.

Эфедра стояла отдельно, на одноногом столике за ширмой, там же лежало и огниво с пиалой для розжига. Данка чиркнула наконечником из кремня о кресало у сухих листиков эфедры, и те сразу подхватили искры, вспыхнули и затлели, выпуская в воздух вонючий серый дым.

Данка поставила блюдце у изголовья кровати, откашлялась от неприятного запаха и замахала платком, подгоняя дымок к лицу Дитя. Постепенно дыхание его стало спокойнее, хрипы почти прекратились.

– Хотите, я кого-нибудь позову?

Едва уловимое движение бровью, которое Данка расценила как «нет».

– Может быть, воды?

То же движение.

– Я… я чем-то ещё могу вам помочь?

Никакой реакции.

– Мне снять ваш нагрудник? В нём неудобно спать.

Дитя снова не проявило ни единой попытки сопротивляться, послушно разрешив служанке снять с себя тяжёлое железо, если вообще заметило, что с ним творят, а потом опять упало в кровать, погрузившись в мягкую перину, как в пивную пену.

Данка нашла на полу сброшенное одеяло и укрыло Дитя. Всё, что могла, она сделала.

– Мне нужно идти, ваше высочество, – сказала Данка, поправляя край одеяла.

Молчание.

Служанка кротко поклонилась и уже направилась к двери, как вдруг что-то заставило её обернуться.

Дитя не шевелилось и глядело перед собой. Почему-то Данке стало жаль это грустное, всеми брошенное чумазое существо.

– Хотите, я побуду здесь, пока вы уснёте? – робко спросила она и, не дождавшись ответа, подошла и села у изголовья.

Дитя закрыло увечной рукой без кончика мизинца измазанную мордочку и заплакало.

Глава 38 Власта Гирифора

Гастер Болт умирал.

– Я скажу тебе так, – сказал он, откашлявшись, отчего едва не выплюнул свои лёгкие. – прелат Севера – гнида та ещё. Первосортная. Право же, говорят, суть человека в глазах написана, так вот это про него. По лицу нормальный мужик, а по глазам сразу видать – извращенец. Я такого о нём от королевы Иммеле понаслушался, ты б знала. Её ж в их семье никто особо не слушает – все строят благонравные рожи. Всё чинно, правильно – не семья, а картинка, аж тошнит, а как копнёшь, так хоть падай.

Он снова закашлялся. Меланта протянула ему платок и вернулась к вышивке.

– А король бы и вынул голову из задницы, да тётки его, мамаша и старуха, её ему обратно засовывают, чтобы по сторонам не глядел, вопросы не задавал, а как самим бы два и два сложить, так нет – одни вопли: «И что вы напраслину льёте на человека?!» и палками бьют, если дело слуги касается. А я королеве сразу поверил. Потому как ещё к нам на острова, когда приезжал с визитом прелат Юга, так по одному выражению его морды сразу было понятно, что в мозгах у него насчёт коллеги. Мало сказать, что глаза его стали такие, будто на жменю жуков картофельных раздавленных глядел, так ещё и руку ему жать отказался, представляешь? Буккапекки ещё на него аж глаза как вылупил и жабрами «пыр– пыр», а тот, как бишь его? Отец Гиларий Уэска – вот как стоял, так и стоит, говорит уже по делу, а руки на книге. Был бы на его месте кто другой, смелого бы быстро плётками отстегали, как мула, а тут-то что равному себе сделаешь? Вот южанин мне тогда сразу понравился. Мы ещё тогда разговорились, а он и говорит, завули… завел….

– Завуалированно?

– Да. Завуалированно, мол, не закопать Буккапекки на его увлечениях, потому как с кардиналом они, ну, как бы, в том самом смысле, вась-вась.

– Хм.

– Да, и всё обо всём на Престоле знают, и потому не причина это для увольнения того, кто оч-ч-чень высоко сидит, да и северянин знает, как подмаслить кардинала, чтобы остаться на своём тёплом местечке. А раз у них там рука руку моет, Уэске одному, что ли, с ними тягаться? Ещё еретиком назовут и на костёр. Сам себе, что ли, враг?

Меланта кивнула и закрепила нитки. Выражение лица у неё сегодня было странное. Как если бы сквозь её достаточно болезненный вид настойчиво пробивалась торжественность. Гастер, к тому моменту уже практически ослепший, этого не видел.