Ложный король

– Смотри, я человек бывалый – помогу, если тебе приспичит.

– Нет, просто стало любопытно. Интересно стало, куда всё-таки течёт та река? И откуда?

Марций не испытывал особого желания об этом думать.

– Кто ж её знает? Но она холодная, что аж жуть – факт. Пробултыхался в ней с минуту, а продрог до костей, будто меня зимой голым выгнали на мороз.

– Может, горная река? Исток берёт где-нибудь за Перламутровой горой. Там холодно. Особенно севернее – говорят, там полно озёр во льдах.

– Может быть.

– Ты бы поосторожнее.

– Что? – не понял Рейес.

Войкан кивнул на забинтованную руку.

– Ещё сегодня утром ремень от штанов не мог застегнуть – пальцы болели, не гнулись, а сейчас гляди, как за палку ухватился. Ты повязку-то когда в последний раз менял? Так я и думал. Калхас тебя прибьёт.

– Прибьёт, – признал вину Марций, прокляв свою забывчивость.

– Сейчас принесу Гезовы мазилки и перевязку. Вы, конечно, островитяне, народ живучий, но зачем заносить в ожоги инфекцию, получать гангрену, правда?

Войкан встал и шагнул в темноту.

Марций посмотрел на повязку. Рука не болела. Совсем. Странное чувство кольнуло в живот.

Повязки. Антисептические травы. Ожог и язвы.

Окружающее пространство с глубоким потусторонним гулом вдруг сжалось для него до крошечного островка, где его пострадавшая рука была подсвечена пламенем костра.

Пальцы сами вцепились в узелки на запястье, начали быстро развязывать завязки, ускоряясь с каждой секундой, рвали нитки, путались в развёрнутых полосках пропитанных настойками полосок ткани, стягивали остатки, как чулок!

Избавиться. Избавиться скорее!

На землю комком упали сорванные лохмотья перевязок.

Марций замер, уставившись на руку. Он смотрел на ровную белую кожу с россыпью веснушек, которые исчезали в белёсых разводах старых шрамов и бугорков там, где ожоги были самыми глубокими, почти до мяса. Нигде он не увидел ещё утром обработанных настойками рубцов, запёкшейся крови, корок и болячек. Он смотрел на совершенно зажившую руку, которой не было больно от прикосновений, не было даже дрожания из-за повреждённых в огне нервов.

Будто невидимые силы подняли Марция и заставили побежать вслед за Войканом.

– Войкан! – завопил он, перебудив всех солдат. – Войкан! Альвгред! Ручей там, Альвгред! Он там!

Глава 41 Настоящие лица

До срока, который она обозначила самрату, оставалась ещё неделя, но она знала, что он не дотерпит – и в этом будет его главная ошибка. Лёжа в темноте своей комнатки, она созерцала перед собой конечную цель, и это придавало ей решимости.

Услышав поступь самрата за дверью сразу после того, как колокол часовни отметил полночь, Надашди пришла в волнение и сжала кулаки, чтобы сбросить напряжение, как учил её Гзар-Хаим.

Тонгейр вошёл без стука, тихо отворив дверь. В свете коридорного факела владыку Касарии почти не было видно, только огромный силуэт в меховой накидке предстал перед ней, почти полностью заслонив собой и без того скудный свет.

– Света бы сюда побольше, тебя не видно совсем.

Надашди перестала притворяться спящей и привстала на кровати на локоть, оголив плечи. Умытое лицо в обрамлении взлохмаченных волнистых чёрных волос едва угадывалось в тёплой полутьме мягкими очертаниями теней.

– Для того, зачем вы сюда пришли, моё лицо совсем не нужно, ведь так?

Он сразу заметил, как изменился её голос: из мягкого и кроткого в низкий, властный и даже грубый. Ему это понравилось.

Тонгейр закрыл за собой дверь, погрузив комнату во мрак, сел на кровать и запустил руку в волосы девушки. Надашди перехватила её и, поиграв пальцами между его пальцев, положила себе на шею. Под кожей над небольшим уплотнением, как от шрама, пульсировала маленькая жилка.

– Волнуешься?

– Ко мне в мои скромные покои пришёл сам Тонгейр Свирепый. Кто-то из ваших любовниц не волновался?

– Бывало, – рука Тонгейра опустилась к ключице, потом ниже к краю одеяла и обнажила грудь девушки. Тьма давала ему возможность разглядеть лишь очертания её мягких изгибов, отчего ему захотелось если и не увидеть больше, то изучить их все на ощупь.

– Я не вижу теней в коридоре, – заметила Надашди, наблюдая, как самрат изучает её тело от подбородка к животу по краю отдёрнутого одеяла и обратно. – Вы пришли сюда без охраны?

– А она мне нужна?

Надашди улыбнулась.

– Гзар-Хаим дальше по коридору, – Тонгейр кивнул на дверь, проведя пальцем по углублению её пупка. – Не хочу, чтобы он стоял над душой. Иди сюда.

Самрат одним движением подхватил Надашди и усадил себе на колени. Жадным ртом прижался к её губам, стирая кожу щёк щетиной, как наждачкой. Девушка поборола в себе импульс брезгливо оттолкнуть мужчину и, закрыв глаза, обняла его голову руками, как он того желал.

– Надашди?

– Да?

– Это шёлк? – Тонгейр провёл рукой по скользкой ткани нижнего белья служанки, не зная, что именно его больше всего удивило: шёлк или само наличие у неё нижнего белья.

– Думаете, Меганира заметит пропажу одной из своих юбок? – тон голоса Надашди едва ли выдавал хоть какую-то её озабоченность тем, что её только что поймали на воровстве дорогой ткани.