Лубянка. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Вопрос: Вы не только продолжали оставаться на националистических позициях, но и занимались активной антисоветской деятельностью.

Показывайте об этом.

Ответ: Не могу отрицать, что, работая в Киеве, а затем в Москве, я поддерживал знакомство с рядом лиц, враждебно настроенных по отношению к советской власти, и еврейскими националистами, взгляды которых я раздел ял.

В частности, я был близко знаком с МИРОНЕРОМ Хаимом, отчества не помню, бывшим редактором газеты «Киевский пролетарий», в прошлом бундовцем, который хотя и вступил в коммунистическую партию, но тем не ׳ менее остался убежденным еврейским националистом и далек был от того, чтобы в какой-то мере симпатизировать советской власти. Национализм МИРОНЕРА проявлялся на каждом шагу, вплоть до того, что и кадры в редакции он подбирал по национальному признаку.

После переезда в 1929 году в Москву связь с МИРОНЕРОМ я прекратил, и где он находится сейчас, мне неизвестно.

Знаком я был также с ИВИЧЕМ Леонидом, бывшим литературным сотрудником газеты «Московский комсомолец», который ранее проживал в Ленинграде и имел связь с зиновьевцами. В 1950 году ИВИЧ был арестован органами МГБ и осужден к высшей мере наказания.

Кроме МИРОНЕРА и ИВИЧА моим единомышленником являлся КОВАЛЕВ Леонид, бывший редактор газеты «Рабочая Москва», который, как мне известно с его слов, еще в начале 20-х годов являлся троцкистом и голосовал за троцкистскую платформу об отношении к профсоюзам.

Примерно в 1937 году КОВАЛЕВ был репрессирован органами НКВД.

МИРОНЕР, ИВИЧ и КОВАЛЕВ были резко враждебно настроены к советской власти и в разговорах со мной, что называется, отводили душу, возводя всевозможную клевету на мероприятия партии и правительства. Однако в какой-либо организационной связи ни с кем из них я не состоял.

Вопрос: Из сказанного вами видно, что вы, будучи выходцем из социально чуждой среды, поддерживали связь с врагами советской власти и с давних пор являлись активным еврейским националистом.

Скажите, каким образом при наличии такого «багажа» вам удалось пробраться на работу в органы государственной безопасности?

Ответ: Должен признать, что при вступлении в партию, а также при оформлении на работу в органы НКВД мне приходилось скрывать свои подлинные националистические взгляды и делать вид, что я всецело симпатизирую советской власти.

Вопрос: Работая в органах МГБ, вы, разумеется, не изменили своих националистических и антисоветских убеждений?

Ответ: Я признаю это. Моя последующая преступная деятельность была тесно связана именно с национализмом. Вскоре после поступления на работу в центральный аппарат НКВД СССР я был зачислен на должность оперативного уполномоченного секретно-политического отдела. Моим непосредственным начальником был РАЙХМАН Леонид Федорович. Первое время мы присматривались друг к другу, но потом нашли общий язык, и между нами установились близкие, доверительные отношения.

Постепенно я убедился, что РАЙХМАН так же, как и я, является еврейским националистом, маскирующимся под советского человека.

В беседах, происходивших между нами, мы откровенно высказывали недовольство национальной политикой партии.

Вопрос: Только ли антисоветскими националистическими разговорами ограничивалась ваша преступная связь с РАЙХМАНОМ?

Ответ: В то время — да, поскольку я, как новый человек в органах НКВД, не успел еще как следует осмотреться, занять прочное положение и кроме РАИХМАНА не располагал еще другими связями из числа единомышленников.

Вместе с тем уже в тот период и я, и РАЙХМАН выражали определенное сочувствие по отношению к тем лицам еврейской национальности, которые агентурно разрабатывались или арестовывались органами государственной безопасности.

Вопрос: Когда же вы приступили к более активной вражеской деятельности?

Ответ: В 1946 году, когда Министерство государственной безопасности возглавил АБАКУМОВ, ранее работавший вместе со мной и РАЙХМАНОМ в секретно-политическом отделе НКВД СССР. Еще до этого, за время войны, я приобрел себе новых единомышленников по националистическим убеждениям в лице бывшего заместителя начальника секретариата АБАКУМОВА по военной контрразведке — БРОВЕРМАНА, прокурора по спецделам ДОРОНА, начальника следственного отдела 2-го Главного управления ИТКИНА, начальника отдела «Д» ПАЛКИНА.

Со всеми этими лицами я поддерживал тесную связь и обменивался националистическими настроениями.

Особо следует сказать о моих взаимоотношениях с БРОВЕРМАНОМ. С последним мы откровенно беседовали на националистические темы и выражали симпатии американским и палестинским евреям.