lubimov-004-160.indd

рим более подробно. А сейчас вернемся к убеждениям.

По-другому можно сказать, что убеждения — это пра-

вила жизни. Причем у каждого, как вы понимаете, свои

правила. Один убежден, что «в конце концов мне пове-

зет», другой — что «я не имею права на счастье». Каждо-

му — свое. По этим правилам человек и живет.

Вообще, убеждения — это такие штуки, что человек

либо делает что-то ради своих убеждений, либо, наобо-

рот, чего-то не делает. Это к тому, что чаще всего, если

кто-то что-то делает, на это у него есть убеждение. Если

ворует — значит, есть убеждение. Если не ворует —

тоже есть соответствующее убеждение.

Хотя не делать чего-то можно просто потому, что че-

ловек даже не знает, что это возможно. Например, во

многих племенах, которые с точки зрения европейцев

считались дикими, воровства не было. По той простой

причине, что они просто не знали, что можно взять чу-

жое. Дикари-с, что с них возьмешь.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О МИРЕ

Все наше социальное устройство, отношения роди-

тели— дети, вся экономика — это куча наборов убежде-

ний, и не более того. Вам никогда не казалось странным, что вы приходите в магазин (или на рынок), даете клочок

бумаги и вам за этот клочок бумаги дают кучу еды и еще

немного металлических кругляшков? Причем бумажки

одного цвета можно разменять на много бумажек другого

цвета. А если вы сами разрисуете бумажку, может, даже

более красиво, то вам за нее никакой еды не дадут. А мо-

гут даже сказать что-нибудь обидное, вызвать строгих

мужчин в серой одежде, которые в первую очередь нач-

119

нут требовать от вас другую бумажку, в которой вклеена

картинка, где вы маленький, серый и плоский. Но за не-

которое количество «правильно» нарисованных бумажек

они вас, возможно, отпустят.

Весь наш мир — это набор договоренностей и услов-

ностей. Ну, просто люди договорились. Это — стул, это — деньги, это — дети. Детей надо любить. Деньги

надо ценить. На стуле сидеть. Это всего лишь слова. Но

многие их считают «правдой».

И ведь мы этому верим! И даже можем убедить в этом

других людей.

Наше представление о мире — это все набор убежде-

ний. Даже то, что мы видим, на 99% — это работа нашего

мозга. Мы смотрим на мебель и знаем, что это стул, что у

него четыре ножки и прочее. Хотя видим мы не четыре, а только три. Просто в нашей голове на основе нашего

опыта все это достраивается до некой конструкции под

названием «стул».

Наверняка с вами было такое — вы идете и узнаете

в шагающем впереди человеке своего знакомого. Что-то

там у него оказалось похожим: походка, одежда, приче-

ска. Или просто он двинулся «как-то так». Вы подходите

ближе и обнаруживаете, что ничего общего: «И с чего

это я так решил?» Да просто ваш мозг достроил картину, и на основании «какого-то такого» движения вы повери-

ли. А потом присмотрелись получше — и разуверились.

Мы верим, что на свете есть такая страна Греция, просто потому, что нам об этом говорили в детстве, и это нарисовано на бумажке под названием «карта».

Некоторым об этом не говорят, они об этом читают.

И есть люди, которые утверждают, что они там были.

Вы были в Греции? Я пока нет. Но думаю, что когда-

нибудь настанет момент, когда и я посмотрю вокруг и

скажу себе: «А ведь я в Греции!»

Есть такое понятие — разделяемая реальность. Это

еще одна абстракция, которая обозначает, что либо

у говорящего есть материальные подтверждения его

слов, либо есть еще несколько человек, которые могут

сказать то же самое. Если вы скажете, что вы видели в

120

некой штуке под названием «телевизор» пятьдесят ма-

леньких зелененьких человечков — это нормально. Вас

поймут. Но если вы скажете, что видели пусть даже все-

го лишь одного маленького зелененького человечка, но у

себя дома на диване — вас могут поместить в уединенно

стоящее здание, где вам при помощи слов, смирительной

рубашки и различных химпрепаратов объяснят, что это

неправильно. Зелененьких человечков разрешено ви-

деть только тем, у кого на это есть нужная бумага. Где

записано: писатель-фантаст, режиссер-постановщик.

Или другая чушь. А вот если у вас такой бумажки нет, то — увы… Почему словам написанным верят более ча-

сто, чем словам сказанным, — это еще одна тайна чело-

веческих убеждений.

Кстати, если помните, то фрекен Бок, ошарашенная

встречей с «маленьким, но очень симпатичным привиде-

нием», пыталась позвонить именно на телевидение, что-

бы принять участие в передаче, посвященной аномаль-

ным явлениям. То есть захотела вернуться в разделя-

емую реальность.

Мы живем в очень странном мире, объединяемом и

движимом различными высказанными и невысказанны-

ми договоренностями. И убеждения — это каркас, на

котором держатся и договоренности, и наше восприятие

этого мира.

А как воспринимают этот мир люди, которые не

договаривались?

А этого никто не знает. Мы же можем разговаривать

только в пределах наших представлений. Так что для

того, чтобы договориться, нам сначала нужно либо на-

учиться воспринимать мир, как другой человек, либо

научить его. Вот, например, находят ребенка, которо-

го воспитали волки. Что с ним делают? Учат правиль-