Лубочная книга

Потом король велел позвать Марцимириса, встретил его с распростертыми объятиями и, в знак благодарности за избавление дочери, уступил свою корону. На другой день публично объявил его своим зятем и наследником Сардинского и Лотарингского королевства, чего ради учинена присяга от подданных с великою радостию. Через несколько месяцев король и королева скончались, будучи в совершенной старости. Марцимирис с Терезиею предали их тела погребению в Дианином капище с надлежащею церемонною, а сами препровождают жизнь в Турине во всяком благополучии.

По окончании маркграфинею Марцимирисовой истории Георг говорил ей:

— Теперь и мы должны богам принесть нашу благодарность, ибо хотя они и наказали нас по своему правосудию разными несчастливыми приключениями, но, не лишая нас жизни, привели неиспытанными судьбами желание наше к благополучному окончанию.

Маркграфиня, по совету любезного своего супруга, общо с ним приносили богам честнейшие жертвы, а подданным своим оказали великие знаки своей милости.

Таким образом, Георг, будучи бранденбургским герцогом, за благоразумное правление своим владением был любим всеми своими подданными, прославив имя свое во всей Германии и, дожив с премудрою маркграфинею до самой глубокой старости, к немалому сожалению своих подданных скончались — прежде Георг, а после, через два месяца, и маркграфиня, оставляя по себе достойных престола своего наследников.

Николай Зряхов БИТВА РУССКИХ С КАБАРДИНЦАМИ, ИЛИ ПРЕКРАСНАЯ МАГОМЕТАНКА, УМИРАЮЩАЯ НА ГРОБЕ СВОЕГО МУЖА Русская повесть

ЧАСТЬ I

К ЧИТАТЕЛЯМ

Вам, почтенные читатели,

Мои добрые соотчичи,
Предлагаю повесть истинну
О битве русских с черкесами
И о подвигах, прославивших
Вновь оружие славянское
И героев, там сражавшихся,
Процвели венки лавровые
На шеломах их блистающих,
Мирт с маслиной перевитые,
С данью золота черкесского,
С умоляющей пощадою.
Даровал им наш великий царь
Новый мир и благоденствие;
Утушил на них свой правый гнев,
Замолчать велел орудиям,
Возвратиться нашим войскам вспять.
Здесь герои моей повести
Удивят собой, заставят вас
Пожалеть о них и слезы лить.
Они в юности скончали дни
С красотой лица чудесною;
Со священной добродетелью,
И с любовью нежно пламенной,
И со верностью неслыханной
Умирает здесь прекрасная
Жена, милая и страстная,
После друга незабвенного
И супруга ей почтенного.
Плач малютки, сына милого,
Ей невнятен в тоске, горести
И в ужаснейшем отчаяньи. —
Она со всеми здесь прощается,
В гроб супруга повергается —
И, обняв его бездушный прах,
С томным вздохом и стенанием,
Испускает дух — кончается,
С другом милым съединяется.

Автор

Повествуя о битве русских с кабардинцами, я и все мои соотечественники должны отдать истинное преимущество нашим воинам, храбростью своей и единодушием прославившим себя и заставившим трепетать врагов царю и отечеству.

Наши воины, одушевляемые святою верою в Бога, верностию к царю и пламенея истинною любовию к своему отечеству, летят как орлы с радостию на поле брани. Никакие препоны их не удерживают. Высочайшие Альпийские и Забалканские горы для них кажутся ничтожеством. По мановению своего монарха, по гласу разумного и опытного полководца, они переходят бездонные пропасти сих гор, достигают вершин их, сокрытых в облаках, как бурный поток свергаются долу. И, представ пред взоры смущенного врага, от внезапного их появления приведенного в ужасную робость, невзирая на его многочисленность и выгодную позицию, им занятую и укрепленную со всем искусством к выдержанию приступов, невзирая на всепожирающий пламень многих орудий, извергающих смерть, — идут на штыках — при громогласных криках «ура!». Заставляют молчать орудия неприятельские и бьют его наголову, провозглашая победу, славу Богу и царю русскому! — Бросают к стопам его пожатые ими лавры — и просят новых повелений, куда еще им парить для наказания и покорения врагов.