Луч

– Никогда не думала, что она на это пойдет, – задумчиво сказала Элли. – Такой был праведный гнев, такое возмущение, такая любовь к своему Игорю…

– Она ни на что пока не идет, – Дениса подташнивало, не то от жирной пиццы, не то от выражения глаз Элли. – Она сидит и разговаривает с человеком.

– …Который ее изнасиловал неделю назад…

– Не он, и она прекрасно это знает. Второй Славик, его субличность. Этот умный, он не стал бы…

– Какой ты ребенок, – Элли напоказ зевнула.

Они сидели в беседке, в густой тени разлапистой елки. Как ночное солнце, светил фонарь, и кружилось вокруг света облако мошкары.

Население – 503. Счастье – 35 %, никто и не обещал квантам счастливой жизни. Цивилизованность – 49 %, подтянется, когда они научат детей ходить на горшок. Осмысленность – 87 %. Здесь Славик оказался прав: «Как дерьмо после пачки дрожжей».

Осмысленность начала расти после полудня на тринадцатый день эксперимента. Денис поначалу не поверил глазам; к вечеру осмысленность достигла восьмидесяти семи, и одновременно произошли изменения в рейтинге: Денис потерял лидерство. Первую строчку рейтинга занимал теперь Славик, Элли оставалась на третьем месте, Марго – на четвертом.

Марго улыбалась, сидя у бассейна. Лямка крохотного бюстгальтера соскользнула с белого сахарного плеча. Зачем я на это смотрю, подумал Денис. Впрочем, ей плевать, есть свидетели или нет. Девочка любит своего Игоря и ради этого идет ва-банк, первой строчки рейтинга ей не достигнуть, это уже понятно. Значит, надо охмурить того, кто на первой строчке.

Дурочка, она понятия не имеет, что такое нынешний Славик.

Элли наблюдала, раздувая ноздри, наблюдая за Марго с такой гадливостью, что Денис не удержался:

– Интересно, почему ты ее осуждаешь. – Он не успел прикусить язык. – Ты влезла ко мне в постель из-за гранта на университет. А она сражается за жизнь любимого…

– Спокойной ночи, – Элли поднялась и направилась к дому. Денис, сжав зубы, смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

Идиот. В его положении надо держаться союзников, а не отталкивать их.

* * *

Он долго не мог уснуть. Он читал, решал задачки, взятые из памяти, и рисовал на бумаге «систему Славика», пытаясь понять, где в ней слабое место.

Слабых мест не находилось. Славик с иезуитской расчетливостью заставил квантов соревноваться с поколением родителей. Стремясь доказать, что и они чего-то стоят, кванты погрязли в рейтингах, отборах и тестах. «Я скормил им идею конкуренции», – сказал Славик, и оказался прав. То, что конкуренция происходила в основном среди детей, только усиливало эффект.

Чувствуя себя неудачниками в глубине души, кванты постановили выучить, вырастить, выпестовать своих детей так, чтобы те были лучше родителей. Женщины думали об учебном рейтинге ребенка с первого дня беременности. Мужчины, «присвоившие» детей от неизвестного мертвого донора, из шкуры лезли вон, чтобы доказать свою отцовскую компетентность. «Мы несем цивилизацию», «мы кванты одного луча» – заклинания остались прежними, только смысл из них выветрился; Денис не завидовал этим подрастающим детям.

Их родители продавали их – брали плату амбициями, иллюзиями и фальшивым смыслом. Продавали, сами будучи проданными своими родителями, и нету выхода из порочного круга.

«ЛУЧ». ЛИЗА

Она восстановила подробности жизни Тролля в его последний год – по дням. По минутам. Все, что он делал, что читал, как регулировал микроклимат в комнатах, какими программами виртуальной реальности пользовался на тренажере. Какие фильмы смотрел и в каких снимал себя. Психопат, вот кем был Тролль. Интересно, как ему удалось пройти тесты для экспедиции.

После многих попыток ему удалось обойти установки Луча, отвечавшие за сохранение приватности на корабле. Кванты могли бы себя защитить, но им в голову не приходило, что технические камеры, глаза «Луча», годятся для подглядывания. Кванты первого поколения были вызывающе нормальны, моральны, чисты, а потому беззащитны перед фантазиями старого вуайериста…

Старого? Когда Тролль отправился в добровольное заточение, он был моложе, чем Лиза сейчас.

Дотошность Тролля к сбору личной информации обо всех, в том числе о себе, теперь играла против него: время, казалось, обратилось вспять. Лиза подглядывала за ним, еще живым в этих видеозаписях. Одна из камер в апартаментах Тролля сохранила его последние слова: «Нас нет, кванты. «Луча» нет. Мы живем внутри голограммы, роскошной, подробной… голограммы. Наш космос – картинка»…

Лиза остановила воспроизведение. Она знала, что будет дальше. Сцепила пальцы, как всегда делал отец, когда волновался. Включила следующую запись, которую тоже знала на память.

– Так… что ты сказал, Максим? – сказала Мария где-то за кадром.

– Мы будем на Земле. Здесь все наши. Настоящее небо, солнце, – Максим с экрана смотрел прямо, улыбался, протягивал руки вперед – не своим, непривычным жестом.

– Максим… Напомни мне, как мы познакомились?

Он несколько секунд молчал, прежде чем заговорить снова:

– Я так по тебе скучаю…

– Где мы познакомились?

Лиза снова остановила воспроизведение, не досмотрев. Закусила губу.