Луч

– Посыпалась стратегия Славика, – он ткнулся носом в ее влажную душистую макушку. – Тот смысл, который они обрели, соревнуясь друг с другом за место на лесенке… надутый пузырь. Еще не лопнул, но уже съежился.

Она отстранилась решительнее, взяла его лицо ладонями – узкими, теплыми и тоже душистыми:

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, да, Денис?

Он поцеловал ее. Вопросы и ответы потеряли значение.

* * *

– Здравствуйте, участники эксперимента. Сегодня вы осуществите воздействие на корабль «Луч» двадцать второй раз. Для вашего удобства статистика отражена на большом экране: население – 512. Счастье – 47 %. Цивилизованность – 76 %. Осмысленность – 59 %. Рейтинг участников выглядит следующим образом…

Славик с удивлением уставился на экран – будто в первый раз видел собственное фото на первой строчке рейтинга. Порядок мест не изменился, внешне все оставалось по-прежнему, но Денис знал, сколь хрупким теперь было положение Славика. Один толчок – и он слетит с первой строчки, как осенний листок. Итак…

– Мы готовы к воздействию, – сказала Марго раньше, чем он успел открыть рот.

– Моя очередь, – выпалил Денис и обернулся к Элли. – Ты за меня?

– Я за Дениса, – сказала Элли, и в ту же секунду Славик рассеянно улыбнулся:

– Я за Марго. Это по справедливости.

Денис сжал кулаки, так что заболели суставы:

– Марго, послушай.

– Луч, – сказала она, пользуясь преимуществом более низкого рейтинга, не давая Денису вставить ни слова. – Я хочу, чтобы корабль ускорился и достиг точки Прибытия не за девять лет, а за год!

Элли разинула рот. Денис поперхнулся.

– Ваше воздействие противоречит основополагающим условиям эксперимента, – мягко сообщил Луч. – Оно не может быть принято. По условиям программы, следующая возможность воздействовать на экипаж будет предоставлена вам завтра, в десять утра.

Несколько секунд они сидели молча, осознавая то, что случилось, задержав дыхание, стиснув пальцы на краю столешницы. Голограмма над столом мерцала, «Луч» среди звезд казался осязаемым и призрачным одновременно.

Мигнул большой экран, отражая рейтинг участников. Фотография Марго соскользнула с третьей позиции на четвертую, пропуская Элли наверх.

Марго заплакала. Денис так привык к ее слезам, что не испытал даже тени сострадания – только отрешенную злость:

– Довольна?!

– Я хочу домой, – Марго вытерла щеку тыльной стороной ладони, но слезы лились как из ведра, не переставая. – Я просто… хочу быть с ним рядом, когда он умрет, держать его за руку.

– Да может, он и не умрет! – в раздражении выкрикнул Денис.

Марго безнадежно помотала головой:

– Я думала, программа закончится за один день и нас отпустят.

– А то, что мы все проиграли бы с такой статистикой…

– Мне-то что. Я уже проиграла.

Она с трудом поднялась, пошатнулась, ухватилась за стол. Автоматическая дверь открылась, пропуская ее. Славик недоуменно смотрел вслед.

– Славик, – мягко позвал его Денис. – Почему ты сказал сегодня, что ты за Марго?

– Она меня попросила. А я… решил ей сделать приятное.

– Больше так не делай, и знаешь почему? Если Марго испортит нам статистику, ты пойдешь в тюрьму. А ты же этого не хочешь.

– Я думал… – Славик отчетливо побледнел, кровь отлила от щек кофейного цвета, и они сделались почти серыми. – Хорошо, не буду, не буду…

Поморщившись, он коснулся макушки, где курчавые волосы слиплись от запекшейся крови:

– У меня башка болит. С тех пор, как я свалился в бассейн… Болит и болит. Почему это, а?

* * *

– …Но есть и хорошие новости.

Денис и Элли сидели в теплой бурлящей воде, прижавшись друг к другу, слившись воедино, будто горячий распаренный осьминог.

– Я теперь на третьем месте, – с нервным смешком сообщила Элли. – Ты ведь это имел в виду?

– Я имел в виду, что Луч показал нам границы возможностей… наглядно. Знаешь, я очень надеюсь, что у тех, кто играет против нас, тоже есть границы.

Она отодвинулась, выкарабкалась на бортик, села, отведя с лица волосы. Тонкие струйки воды сбегали с темных прядей, катились по коже:

– Зачем ты об этом? Так было хорошо…

– Важно понимать. Если наш противник захочет запустить на корабль, например, вирус кори, от которого умрет половина детей, – он получит отказ. Нет простых решений.

– Дэн, – сказала она жалобно. – Я хочу верить, что все будет… все обойдется. А ты говоришь мне о вирусе кори.

– Верь, – он улыбнулся. – Шансы у нас есть, и приличные. Мы справимся.

– Какой смысл ты дашь им вместо стратегии Славика? Ну не будут они бороться за место под солнцем… под лампой. Ну все у них есть, сытые, довольные, как после Старта… А смысл их жизни теперь станет – в чем?

– Элементарно просто, – Денис тоже выбрался из джакузи, уселся на бортик, чувствуя, как приятно холодит ветерок разгоряченную спину и плечи. – Лежит на поверхности. Гармонически следует из самой природы эксперимента. Я знаю, Элли, знаю, в чем смысл их жизни!

Он засмеялся, распираемый счастьем, как воздушный шарик – теплым воздухом. Элли смотрела на него, он видел себя ее глазами – умнейший, сильнейший, лучший в мире мужчина. Взрослый. Великодушный.