Луч во тьме

Тамара работала чернорабочей на строительстве железнодорожного моста через Днепр. Утром они оба уходили на работу. «Муж» обычно возвращался несколько раньше. Все видели, что с пустой сумкой доктор Иваненко не приходит — если не картошку и хлеб, то уж уголь и дрова он всегда приносит до- мой. — Повезло тебе, Томка! — завидовали ей сосед- ки.— Муж у тебя заботливый. Все в дом носит и но- сит. А он действительно «носил и носил». Откуда им было знать, что это создавалась новая подпольная типография, что в докторской сумке лежали то шрифт, то печатный валик, то верстатка... К квартире Тамары примыкала просторная за- стекленная веранда с большим чердаком над ней. Все, что Кочубей приносил, складывали на том чер- даке. Вскоре типография была оборудована, и Кочу- бей приступил к работе. Кроме листовок ему еще предстоит изготовить новые документы для членов организации. После провала типографии на Черной горе Киевская штадтскомендатура изменила все пропуска, нару- кавные повязки, но Станислав Вышемирский достал образцы новых аусвайсов, рабочих карточек и даже новую печать. Тяжело Григорию без Володи Анань- ева, без его искусных рук. Приходится самому овла- девать искусством специалиста по подделке доку- ментов. В добрый час началась вторая жизнь подпольной типографии: по радио приняли сообщение об окру- жении и разгроме гитлеровцев в районе Сталин- града. Многодневная битва закончилась полной побе- дой Красной Армии. В плен сдалась многотысяч- ная вражеская армия во главе с Паулюсом. Тем не менее «Новэ украинськэ слово» сообщает, что Гит- лер присвоил Паулюсу звание генерал-фельдмар- шала. Напускают туману. Надо разоблачить гитле- ровскую брехню, рассказать о большой победе на Волге... А маленькие буквы, как на грех, плохо по- коряются неумелым рукам, выпадают с верстатки. Но Кочубей работает спокойно. Наконец готово. Сей- час он обвяжет набор шпагатом и сделает первый 126

оттиск. Усталые руки соскальзывают... и набранная с таким трудом гранка рассыпается. Григорий до- садливо морщится и начинает все с начала. Первая листовка готова. Кочубей взволнованно поднес к коптилке оттиск, и Тамара прочитала: «Люди, братья, товарищи! У нас большая радость: Красная Армия окружила немцев в районе Сталинграда...» Листовка! Тамара восторженно смотрит на Ко- чубея. Она никогда еще не держала в руках анти- фашистские листовки. Слышала, что гитлеровцы вешают, расстреливают, истязают каждого, у кого ее найдут. И вот листовка напечатана в доме, где она родилась, выросла, стала пионеркой, комсомолкой. И ей ничуть не страшно. Может быть, потому, что рядом с ней такой умный, сильный человек, которого все соседи считают ее мужем... Борис Загорный просил, чтобы она оберегала «доктора» и заботи- лась о нем больше, чем о муже, так как он очень нужен партии, всем подпольщикам. И Тамара за- ботится. Пока она сварила картошку и немного прибра- лась, у Кочубея уже напечатано 50 листовок. На- скоро поев, он собирает листовки, чтобы отнести их Загорному. — Не пущу!—властно говорит Тамара.— Отдох- ните. Я сама передам Борису. После некоторого колебания Кочубей соглаша- ется. Ему не хочется обижать Тамару. Он говорит: — Ну, идите. Только глядите в оба. Договоритесь с Борисом, чтобы он вам передавал радиосводки, когда будете возвращаться с работы. Идите. Буду ждать. Тамара ушла оживленная, веселая, и у Кочубея сжалось сердце. Что он наделал? Зачем послал ее? А вдруг Тамару схватят? Весь день Кочубей не находил покоя, проклиная себя за то, что так легкомысленно согласился на просьбу Тамары. От хождения по комнате у него за- кружилась голова. Он сделал попытку заснуть, но ничего не вышло. Звезды уж замерцали на небе, когда в дверь тихо дважды постучали. 127