Лучинушка

– Переживаешь за свой дом?

– Есть маленько. Осень стоит сухая, люди жгут траву да опавшую листву. Как бы чего не вышло. В Митино недавно сгорели три дома подряд.

– Может, поедешь домой?

– Да надо бы, а то на душе как – то неспокойно.

– Так поезжай. Если что, я хозяину объясню.

– А собаки?

– Собак я отпущу сам.

– Тогда я поехал. Спасибо тебе.

Проводив Петровича, Игнат решил обойти двор. Отпускать собак было ещё рано. Петрович обычно делал это перед тем, как уезжать домой. Уезжал он в пять, а сейчас не было трёх. Готовясь к зиме, садовник пообрезал кусты роз чуть ли не до основания и прикрыл каждый землёй. Теперь розарий, усеянный земляными холмиками, выглядел пустым и неприглядным, зато все его уголки хорошо просматривались.

Игнат заметил, что один из доберманов, кажется, Гурам (собаки были настолько похожи, что он путал их клички), лежал возле своей будки и с упоением грыз что – то белое. Игнат подошел ближе, чтобы посмотреть, какую добычу он смог урвать на пустом месте. В передних лапах пса была зажата довольно крупная сахарная кость. Игнат удивился. Недавно он купил целый мешок собачьего корма. Стеша, считавшая, что собакам, как и людям, тоже нужна жидкая пища, варила для них суп, для которого просила покупать куриные желудки и печёнку. То есть, никаких крупных костей в собачьем рационе на данный момент быть не должно и откуда она взялась у Гурама, было непонятно. Хотя, в холодильнике ещё могли заваляться кости из тех, которые Распутин покупал у какого – то своего знакомого, работавшего на мясокомбинате.

Игнату вспомнились слова Стеши о том, что ночью по дому ходил кто – то чужой. Тогда он всерьёз их не воспринял. По ночам всегда всё кажется нереально – страшным, а тут огромный дом, в котором нет никого, кроме беспомощных больных и Родьки, защитник из которого никакой, вот она и пугается каждого шороха, вплоть до тиканья часов.

А с другой стороны, бесследное исчезновение Марьи Ивановны, затем повара, о которых до сих пор нет никаких вестей. Похоже, в доме завелась какая – то чертовщинка. Как бы то ни было, нужно принять какие – то меры безопасности. Прежде всего нужно сменить все замки, и этим нужно заняться немедленно.

Глава 23

Приехав домой, Петрович узнал от жены, что сгорела старая лесопильня, на которой он когда – то работал.

– Хорошо, пожарники быстро приехали, а то было бы и у нас, как в Митино. Такой сухой осени я и не припомню. – рассказывала Лизавета.

– Наверное, мальчишки жгли в лесу костёр и прозевали.– предположил Петрович.

– Может, мальчишки, а может и нет… – посомневалась Лизавета, – Серафимовна слышала от кумы, будто там жил какой – то мужик. Может, он и поджёг?

– Жил на лесопильне? – удивился Петрович снимая с багажника сумку со своими вещами, – с чего она взяла?

– Ейная подруга ходит в ту сторону по грибы. Вот она – то его и видела.

– А где там жить – то? В самом цеху ветер да сквозняки, все окна давно повыбиты. Разве что в бытовке. Там раньше и печь была, так её, кажись, давно уже разобрали. И крыша протекала ещё когда лес пилили, а нынче поди и вовсе как решето. А главное, зачем жить в лесу, если в деревне стоит несколько заброшенных домов. Нет, наверное, ей показалось.

– Не показалось. Она ходит в те края по грибы и видела его не раз. Страшный говорит, похож на лешего.

– На лешего…– хмыкнул Петрович, – Вот же напридумывают. Так точно горела лесопильня?

– Ну да. Мужики туда бегали, боялись, чтоб огонь ветром не донесло до деревни, но господь отвёл, всё обошлось, да и пожарная вовремя подоспела.

– А мужики этого лешего видели?

– Нет, про него разговора не было.

– А полиция приезжала?

– Вроде нет. Да и что им тут делать? Пожар потушили и ладно.

– Ты ж говорила, что он там жил. А если сгорел?

– Так о том, что там кто – то жил, никто, кроме кумы да Серафимовны не знал.

– Ну да, кума да я, да вся деревня моя. Съезжу – ка и я туда, посмотрю.

– А тебе – то оно зачем? Дома столько делов накопилось, а ему понадобилась эта развалина… – проворчала Лизавета, но Петрович отмахнулся и оседлал велосипед.

Он и сам не знал, почему его так тянуло туда, где прошла большая часть его жизни. Лесопильня не работала уже несколько лет. Сначала прошел разговор, что её кто – то собирается выкупить, однако новый хозяин так и не объявился, видать передумал. Деревянные постройки постепенно догнивали, всё, что можно растащили люди.

Дорога вдоль озера, по которой он ездил столько лет, преобразилась до неузнаваемости. Раньше здесь ездили лесовозы, оббивая своими боками ветки деревьев. Теперь же они разрослись, стараясь занять свободное пространство, и сомкнулись кронами в живой коридор.

– Точно как люди, – думал Петрович, съезжая с дороги в редкий лес, чтобы немного спрямить путь и не прыгать по глубоким ухабинам, когда – то продавленными тяжёлой техникой, – каждый старается пробиться ближе к солнцу.