Лучинушка

– Неужели пятьдесят? Вроде недавно было сорок пять… Как быстро летит время.

– Летит, дорогой Адам Викентьевич, ещё как летит!

Глеб Денисович вздохнул, ещё раз обвёл комнату зорким взглядом, словно проверяя, не торчат ли из какой – нибудь стены уши. Ушей не обнаружилось, но он всё равно понизил голос, и, словно делясь важной государственной тайной, поведал о том, что работники администрации решили устроить уважаемому человеку сюрприз.

– Вы понимаете, сам он человек скромный, пышных празднеств не любит, но как же можно, ведь пятьдесят – это такая дата… В общем, МЫ, работники администрации, – пришепётывал Глеб Денисович, упирая на «МЫ» и испытывая гордость от самоощущения, что он является одним из важных винтиков сложнейшего механизма, – мы посовещались и решили организовать банкет своими силами. Все уважаемые люди города тоже пообещали нас поддержать. Короче, мы решили устроить для него настоящий праздник, а уж потом пускай ругается, ведь повинную голову и меч не сечёт, верно? Главное, не тратить бюджетных денег, потому что за это он по головке не погладит.

– Это точно… – хмыкнул Адам Викентьевич.

Об отношении Рудько к расходам бюджетных средств ему было известно более, чем кому – бы то ни было. Адаму Викентьевичу частенько приходилось грешить подпольной работой, выполняя заказы высокопоставленных лиц из золота и бриллиантов неизвестного происхождения. Поэтому он считался среди них своим человеком и знал многие тайны районного масштаба лучше, чем биографии собственной прислуги.

Михаил Семёнович являлся одним из его постоянных клиентов, любивших одаривать свою жену и двух взрослых дочерей безделушками, стоимость которых зачастую превышала его годовую зарплату. Кроме того, содержание огромного дома, поддержка и развитие бизнеса жены, необходимого для оправдания при составлении деклараций о доходах, да и многие другие, не чуждые ему человеческие слабости тоже вынуждали экономить каждую государственную копейку. Но если бы он был один… Львиную долю нужно было отдавать «наверх», да и в «низах» желающих вкусить от жирного пирога, отказать которым невозможно, тоже было хоть отбавляй.

Поэтому приходилось экономить на многих важных делах типа ремонта дорог, бюджетных предприятий и многого другого, а уж на разного рода праздничных мероприятиях – днях города, фестивалях и других праздников, служивших для народа утешительной конфеткой, тем паче. Для этого и существовали гонцы типа Глеба Денисовича. Они умело, где бичом, где калачом, собирали с предпринимателей и прочего торгового люда дань в виде денежных средств, не брезгуя и натурой в любом виде, будь то продукты, спиртное, цветы или пиротехника для салютов и иллюминаций.

– Сколько? – спросил он у Глеба.

– Ну что вы, что вы… Никаких условий, кто сколько может… – засуетился тот, оглядываясь на предмет скрытых камер и потея от страха перед случайными свидетелями.

– Вам выписать чек или на карточку? – спросил Адам Викентьевич, мстительно улыбаясь.

– Лучше бы наличкой, а то знаете ли…– шепнул Глеб Денисович склонившись к его уху.

– Ну да, ну да… – кашлянул Адам Викентьевич, разворачивая коляску по направлению к коридору, – извините, вы не против, если придётся несколько минут подождать?

– Конечно не против.

– Вот и отлично. Я быстренько сгоняю в свой кабинет, а вы пока можете выпить кофейку или чего покрепче. Я распоряжусь.

– Спасибо, кофейку я недавно попил, а покрепче не могу, за рулём. Лучше давайте я вас откачу.

– Спасибо. Вот видите, как бывает в жизни, один неверный шаг и ты сидишь в инвалидной коляске. Ничего, в моём случае это ненадолго. А знаете, оказывается это удобная штука, я уже успел разбаловаться и даже начинаю привыкать. Вы не пробовали?

– Нет, не приходилось… – Глеб Денисович суеверно поплевал через левое плечо, и, случайно попав в висевшую на стене копию Репинских «Бурлаков на волге», незаметно перекрестился, представив себя на их себя на их месте, и спросил – нам куда?

– По коридору направо.

Глеб Денисович катил коляску очень медленно и осторожно, опасаясь повредить больную ногу знаменитого ювелира, в доме которого был впервые. При этом он успевал оглядываться по сторонам, замечая богатую обстановку и дорогие картины, висевшие повсюду.

– Ещё я хотел спросить вот о чём, – вспомнил он, – Адам Викентьевич, ваша протеже….

– Протеже? Это вы о чём?

– Девушка, которая поёт романсы, по – моему, Тимянова.

– Туманова… – поправил Адам Викентьевич, – Вы имеете в виду графиню Туманову?

– Графиню? – Глеб едва не поперхнулся, – Она действительно графиня? Как это может быть?

– А что в этом удивительного? Да, она действительно потомственная графиня, и это доказано всеми возможными экспертизами.

– Впервые слышу. В наше время и вдруг «графиня», даже как – то странно…

– Ничего странного. Сейчас многие уважаемые люди изучают свои родословные и гордятся, если среди их предков обнаруживаются титулированные особы. Ведь раньше титулами жаловали не просто так, а за особые заслуги перед Отечеством.

– Но почему она поёт…