Лучшая фантастика XXI века

– Вы тратите столько денег – не лучше ли потратить их на дороги? – Он обогнул рытвину. – Или на школьные фонды?

Я посмотрел в тонированное окно: разноцветные красные и желтые дома на сваях усеивали крутой зеленый склон горы.

– Только небольшая часть нашей программы финансируется правительством, – объяснил я. – Чтобы оплатить остальное, мы находим частных инвесторов, желающих разместить рекламу. При этом все затраты правительства подлежат обязательному возмещению.

– Ну-ну.

У меня были и другие доводы. Сколько людей живет на острове? Десятки тысяч. Бо льшая часть наших продуктов ввозится, делая нас зависимыми от других производящих продовольствие государств, которые используют спутники для контроля за сельским хозяйством. Какие побочные результаты может дать переработка материалов в космосе? Зачем ждать, пока другие государства первыми поймут это? Исследования всегда выгодны тем, кто их проводит.

Но я устал спорить об этом и делился с ним только обрывками, тем, что говорю обычно журналистам, которые обращаются с нами, как с детьми, пытающимися подражать взрослым.

На рынке я попал в круговерть множества красок: фрукты, овощи, полные женщины в ярких цветастых платьях. И шум, производимый сотнями людей, торгующихся, например, из-за цены за рыбу. За углами кучковались подростки. Я бродил в поисках чего-нибудь, чем можно загрузить корабль, имитируя вес пассажира; нам нужно было добавить еще несколько унций.

И вскоре нашел небольшую стойку с игрушками. Когда я остановился перед ней, мне снова сделалось пять лет, у меня не было денег, а бросовый кусок металла был для меня космическим кораблем треугольной формы. Я воображал, что это настоящий корабль, как те, о которых я читал в книгах, подаренных школе после урагана. И иногда по ночам, когда отключали электричество, я выходил на порог, смотрел на яркие звезды и завидовал им.

На стойке стояла небольшая металлическая бутылка из жести от консервных банок, с прикрепленными треугольными крыльями и конусом сзади. Она была раскрашена желтым, черным и зеленым, и я купил ее.

Остаток дня прошел в суматохе. Пройти на взлетное поле означало пробраться сквозь строй прессы: да, я срезал волосы ради «безопасности»; да, я считаю, что это полезная трата денег, не только крупные державы имеют право выходить в космос, он для всех.

Есть фото, на которых я поднимаюсь на борт ракетного самолета, держа в руке небольшой коричневый пакет. Гигантская платформа воздушного шара, к которой подвешен наш самолет, слегка покачивается на мягком соленом островном ветру. Совсем близко волны бьют в песок берега. Внутри, когда мы надеваем скафандры и закрываем дверь, все управляется электроникой.

Это самый дешевый способ подняться на орбиту. Подъем на треугольной платформе сберегает горючее, потом легкий самолет отделяется и выходит на орбиту. Шар и материалы мы взяли у нескольких компаний, сворачивающих свою деятельность и распродающих остатки. Шасси самолета когда-то использовались на испытаниях китайской корпорацией, а системы управления заимствованы из открытых источников. Тотализаторы оценивали наши шансы на успех в 50 процентов. Мы были в этом не первыми, но зато первыми с острова.

Отсчет закончился, внутри все сжалось, и я увидел, как в правом иллюминаторе уходят вниз вершины пальм. Я отклонился, похлопал по пакету с игрушкой и улыбнулся.

– Привет всем, – сказал я по радио. – Мы поднимаемся.

Кен Лю

Кен Лю родился в Ланьчжоу, в Китае, и в возрасте одиннадцати лет переселился в США. Публиковать фантастику он начал в 2002 году. В 2012 году его рассказ «Бумажный зверинец» стал первым в номинации «Произведение неограниченного объема», получившим одновременно премии «Хьюго», «Небьюла» и «Всемирную премию фэнтези». Он также завоевал премию в номинации «Перевод НФ и фэнтези» за перевод на английский язык «Рыбы Ли Цзяна» Чэн Цю Фана.

«Алгоритмы любви» – рассказ о женщине, замечательном дизайнере игрушек, которую работа сводит с ума. Отдельные фрагменты этой идеи использовались другими авторами для создания целых рассказов, но Кен Лю исследует ее до конца, чтобы посмотреть, что получится. Это одновременно и рассказ о любви, и рассказ ужасов на экспериментальном материале, в котором тест Тьюринга выворачивается наизнанку.[42]

Алгоритмы любви

Сестра в палате присматривает за мной; мне разрешают одеться и подготовиться ко встрече с Брэдом. Я надеваю старые джинсы и алую водолазку. Я так похудела, что джинсы спадают с моих костлявых бедер.

– Давай проведем уик-энд в Салеме, – говорит Брэд, когда выводит меня из больницы, покровительственно обняв за талию, – только мы с тобой вдвоем.

Я жду в машине, пока доктор Уэст разговаривает с Брэдом у выхода из больницы. Я не слышу их разговора, но знаю, что она ему говорит:

– Убедитесь, что она каждые четыре часа принимает оксетин. Ни на минуту не оставляйте ее одну.