Лучшая фантастика XXI века

Взгляд Абигейл метался между матерью и Хавьером.

– Младший что, ушел?

Бриджит посмотрела на дочь.

– Ты собрала вещи? Сегодня за тобой приедет отец.

– И Момо. Папа и Момо. Они оба приедут прямо из аэропорта.

– Да, я в курсе. Твой отец и Момо. А теперь, пожалуйста, проверь свою комнату.

Абигейл не сдвинулась с места.

– А когда я вернусь в следующую пятницу, Младший будет здесь?

– Я не знаю, Абигейл. Может, и нет. Он не игрушка, которую можно бросить в углу.

Лицо Абигейл застыло.

– Ты злая, и я тебя ненавижу, – сообщила она и громко, решительно затопала вверх по лестнице.

Хавьер подождал, пока хлопнет дверь.

– А правда, где он?

– Я действительно не знаю, Хавьер. Он твой сын.

Хавьер нахмурился.

– Но он сказал, куда…

– Нет. Не сказал. Я сообщила ему, что Абигейл возвращается к отцу, и он просто встал и ушел.

Хавьер направился к двери.

– Нужно его найти.

– Нет! – Бриджит протиснулась между ним и дверью. – Пожалуйста, не уходи. Хотя бы пока не уедет мой бывший. Хорошо?

– Твой бывший? Почему? Ты его боишься? – Хавьер пальцем приподнял ее подбородок. – Он не может причинить тебе боль на глазах у подружки. Ты ведь это понимаешь, да?

Она сгорбилась.

– Понимаю. И я не боюсь, что он причинит мне боль. Господи, ты всегда предполагаешь самый худший вариант. Дело в том, как он, ну, злорадствует. Хвалится, какая у него теперь замечательная жизнь. Мне от этого больно.

Хавьер ссутулился.

– Хорошо. Я подожду.

Долго ждать не пришлось. Они появились пятнадцать минут спустя – немного раньше, чем предполагалось, что удивило и почему-то разозлило Бриджит.

– Он никогда не мог явиться вовремя, пока мы были вместе, – фыркнула она, наблюдая, как они выходят из машины. – Надо полагать, закрутить интрижку с роботом проще, чем купить гребаные часы.

– Это плохое слово, мама, – заметила Абигейл. – Я спишу деньги с твоего счета.

Бриджит вздохнула. Вымученно улыбнулась.

– Ты права, дорогая. Прости меня. Пойдем поздороваемся с папой.

Кевин оказался пухлым мужчиной с редеющими волосами и чрезвычайно вульгарными на вид увеличенными линзами – такие обычно предпочитала молодежь. Он стоял на ступенях, обхватив рукой фН японской модели в изысканном костюме периода Реставрации и бархатном жакете. У фН были великолепные длинные черные локоны. Оба отшатнулись, когда Хавьер поздоровался с ними с порога.

– Ты, должно быть, Хавьер, – сказал Кевин, протягивая руку и демонстрируя хорошую работу дантиста. – Абигейл много о тебе рассказывала.

– Правда? – нахмурившись, спросила у дочери Бриджит.

– Да. – Лицо Абигейл затуманилось. – Это был сюрприз?

Бриджит открыла рот, закрыла, снова открыла.

– Конечно, нет.

Благодаря предохранителю перцепционные системы Хавьера улавливали крохотные паузы в речи и движениях. Иногда люди могли обмануть роботов, если верили в собственную ерунду. Но откровенная ложь, особенно если дело касалось вещей, которые причиняли боль… Особые рифы графеновых кораллов отфильтровывали такие моменты. Бриджит лгала. Она хотела, чтобы это был сюрприз. Хавьер представлял, что она планировала. Она открывает дверь – и вот Хавьер, тут как тут, и она выглядит хорошо, потому что он выглядит хорошо. По человеческим стандартам Хавьер выглядел намного лучше, чем Бриджит или ее бывший. И по какой-то причине это имело значение. Наверное, он это понимал: его собственные системы часто оказывались под властью ощущений. Он реагировал на боль; люди реагировали на сопоставление. Он не мог причинить стоявшему перед ним мужчине боль – физическую. Но плоский живот, густые волосы и чистая кожа с невидимыми порами отлично справлялись с работой. Хавьер ощущал: сжимая в объятиях дочь, Кевин оценивал его. Красные от недосыпа глаза не смотрели на девочку; они не отрывались от Хавьера. Рядом с ним Бриджит казалась чуть более высокой.

Господи, какая же она стерва.

– Мне нравится твое платье, Момо, – сообщила Абигейл.

Это вырвало Кевина из сопернического транса.

– Вот и хорошо, детка, потому что мы купили тебе такое же!

– Как мило, – сказала Бриджит. – Теперь вы можете вместе играть в маскарад.

Кевин бросил на нее взгляд, источавший неприкрытую ненависть. Внезапно Хавьер обрадовался, что так и не спросил, почему они расстались. Он не хотел знать. Причина явно была слишком глубинной, органической и странной. Он бы не смог даже понять ее, не говоря уже о том, чтобы справиться с ней.

– Что ж, рад знакомству, – сказал он. – Наверное, вы очень устали после перелета. И хотите вернуться домой и отоспаться.

– Совершенно верно, – ответила Момо. Спасибо, Господи, за роботов: они понимают намеки.

Кевин покраснел.

– Э-э, ну да. – Он наклонился, подхватил сумку Абигейл, кивнул Хавьеру и Бриджит. – Позже по звоню.

– Хорошо.

Абигейл помахала Хавьеру. Послала ему воздушный поцелуй. Он послал ответный поцелуй. Дверь закрылась.

– Слава богу, все кончилось. – Бриджит прислонилась к двери, прижав ладони к гладкой поверхности, ее лицо снова сияло. – Теперь дом в нашем распоряжении.

Она была такой жалкой, такой незамысловатой. Он встречал школьниц, обладавших большим тактом.

Хавьер скрестил руки на груди.

– Где мой сын?

Бриджит нахмурилась.