Лучшая фантастика XXI века

– Но, папа…

– Никаких но! Прыгай!

– Я не хочу разбить окно!

– Так не разбивай!

Сын показал ему средний палец. Хавьер засмеялся. Потом смотрел, как мальчик делает два шага назад, разбегается и взмывает в воздух. Стройное тело неслось вверх, бессмысленно размахивая руками и ногами. Младший неуклюже приземлился на карниз, и потревоженная его пальцами красная керамическая черепица посыпалась во двор.

– Папа, я соскальзываю!

– Используй руки. Подтянись.

Мальчик должен этому научиться. Это очень важно.

– Папа…

– Хавьер? Младший?

Абигейл вернулась из школы. Хавьер услышал, как закрылась дверь во двор. Еще несколько черепиц соскользнули с крыши. У него внутри что-то переключилось. Он спрыгнул вниз, увидел испуганное лицо Абигейл и оттолкнул ее в сторону, подальше от падающей черепицы. За спиной раздался сильный удар. Хавьер обернулся: его сын лежал на боку в окружении битой черепицы. Левая нога мальчика была вывернута под неестественным углом.

– Младший!

Абигейл кинулась к распростертому телу. Опустилась на колени, ее лицо выражало тревогу, руки сжимались и разжимались. Младший посмотрел на Хавьера, потом на Абигейл. Она бросилась ему на помощь. Спрашивала, где у него болит. Хавьер знал, что нигде. Это было невозможно. Они не испытывали физической боли. Но сын смотрел на него так, словно действительно страдал.

– Что случилось?

Хавьер обернулся. Увидел Бриджит, в деловом костюме, но без туфель. Наверное, вернулась домой пораньше.

– Прости за черепицу, – сказал Хавьер.

Но Бриджит не смотрела на черепицу. Она смотрела на Младшего и Абигейл. Девочка суетилась над мальчиком. Положила его левую руку на свои узкие плечи и приподняла Младшего, чтобы он смог распрямить ногу. Она не отпустила его, даже когда он встал самостоятельно. Ее упрямые пальчики продолжали сплетаться с его пальцами.

– Ты вырос, – тихо сказала Абигейл. Ее уши покраснели.

* * *

– Младший поцеловал меня.

Была суббота. Они пришли на игровую площадку. Бриджит попросила Младшего помочь вымыть машину, пока Хавьер играет с Абигейл, и теперь он понял почему. Он смотрел, как мелькают над землей ноги Абигейл. Девочка задумчиво глотнула сока из пакетика.

– Как именно?

– Ничего особенного, – ответила Абигейл, словно специалист по поцелуям. – Вот сюда, не в губы. – Она показала на щеку.

– Ты испугалась?

Девочка нахмурилась, скрестила руки на груди.

– Папа всегда меня так целует.

– А! – Хавьер понял ошибку сына.

– Младший так быстро растет, – сказала Абигейл. – Теперь он похож на ученика средних классов.

Хавьер слышал о средних классах от органических людей. Судя по описанию, это было ужасное место.

– Ты бы хотела расти так же быстро?

Абигейл кивнула.

– Иногда мне этого хочется. Но тогда не смогу жить с мамой или папой. Мне придется жить где-то еще, и найти работу, и все делать самой. Не думаю, что оно того стоит. – Она смяла пакетик от сока. – А ты тоже вырос быстро? Как Младший?

– Да. Очень быстро.

– И твой папа научил тебя вещам, которым ты учишь Младшего?

Хавьер уперся локтями в колени.

– Кое-каким. А кое-что я узнал сам.

– Что, например?

Забавно, обычно такие разговоры он вел со взрослыми.

– Ну, он научил меня высоко прыгать. И лазать по деревьям. Ты умеешь лазать по деревьям?

Абигейл покачала головой.

– Мама говорит, это опасно. И на пальму труднее влезть.

– Верно. – По крайней мере, в ее случае. Пальмовая кора порежет кожу девочки. Его тоже порежет, но он не почувствует боли. – В общем, отец много чему меня научил: как общаться с людьми, как пользоваться автобусами, деньгами, телефонами и имейлами. Объяснил, как работают магазины.

– Как работают магазины?

– Как получать вещи. В магазинах.

– Как воровать в магазинах?

Он сделал вид, будто изучает ее лицо.

– Эй, ты уверена, что ты – органик? Кажешься жутко умной…

Она хихикнула.

– Ты можешь научить меня воровать в магазинах?

– Ни в коем случае! – Он поднялся. – Тебя поймают и посадят в тюрьму.

Абигейл спрыгнула со скамейки.

– Детей не сажают в тюрьму, Хавьер.

– Может, органических и не сажают. Но фН – наверняка.

Он направился к выходу с игровой площадки.

– А ты когда-нибудь был в тюрьме?

– Конечно.

– Когда?

Требовалось перейти улицу. Ручка Абигейл скользнула в ладонь Хавьера. Он постарался не сжимать ее слишком сильно.

– Когда был младше, – просто ответил он. – Давным-давно.

– Там было трудно?

– Иногда.

– Но ведь ты не чувствуешь, когда кто-то тебя бьет? Тебе не больно?

– Нет, мне не больно.

В тюрьме его много раз спрашивали: больно? И он моргал и отвечал: нет, не больно и никогда не будет больно. Тогда он верил, что отец ему поможет. Отец учил его. Отец видел, как его забрала полиция. И Хавьер думал, что это план, что его спасут и все закончится. Но никакого плана не было. Ничего не закончилось. Отец не пришел. А потом люди взялись друг за друга в надежде, что сработает его предохранитель.

– Младшему тоже не было больно, – сказала Абигейл. – Когда ты дал ему упасть.

Зажегся зеленый свет. Они пошли дальше. Предохранитель клубился под волнами мыслей Хавьера, нашептывая о присутствии машин и приоритете человеческой жизни.

* * *

– Что значит – его здесь нет?