Лучшая фантастика XXI века

– Терри, отец пытается тебе сказать, что, хотя ты чувствуешь себя новой личностью, есть ты, которая существовала до наркотика. И существует сейчас.

– Да? Вы знаете, что думают все те жертвы передоза в вашей книге, которые говорят, что «вновь обрели» себя? Может быть, им только кажется, что они прежние.

– Возможно, – говорит она. – Но не думаю, что они себя обманывают. Они решили принять ту часть своего «я», которую потеряли, решили принять обратно брошенных когда-то близких. Люди вроде тебя. – Она смотрит на меня с той стандартной озабоченностью, которую врачам выдают вместе с дипломом. – Неужели ты хочешь весь остаток жизни чувствовать себя сиротой?

– Что? – Невесть откуда на глаза набегают слезы, я откашливаюсь, а слезы все текут, и я утираю их рукавом. – Эй, Элис, точно как ты, – говорю я.

– Это нормально, – говорит доктор Мелдау. – Когда ты пришла в себя в больнице, то ощущала полное одиночество. Ты казалась себе совершенно новой личностью, ни семьи, ни друзей. И ты по-прежнему идешь по этой дороге. Во многих отношениях тебе нет еще и двух лет.

– Вы чертовски хороши, – говорю я. – Такого я не предвидела.

– Пожалуйста, не уходи. Давай…

– Не волнуйтесь, я еще не ухожу. – Я у двери, снимаю с вешалки у выхода свой рюкзак. Роюсь в его карманах и достаю брошюру. – Вы знаете об этом?

Элис впервые подает голос.

– О, милая, нет…

Доктор Мелдау, нахмурившись, берет у меня брошюру. На обложке прекрасный снимок мальчика-подростка, он обнимает счастливых родителей. Доктор Мелдау смотрит на Элис и Митча.

– Вот что вы надумали?

– Это их дубинка, доктор Мелдау. Если у вас не получится или я сбегу, – бум! Знаете, что там проис ходит?

Она раскрывает брошюру, смотрит на изображения комнат, на дорожку с препятствиями, на большой бревенчатый дом, где дети, как я, «посещают интенсивные групповые сеансы с опытными консультантами», где «могут восстановить свою подлинную личность». Она качает головой.

– У них другой подход…

– Не знаю, док. Их подход, кажется, жутко похож на ваше «восстановление». Должна отдать вам должное, вы на какое-то время сумели заставить меня работать. Эти упражнения на визуализацию? Я так в этом поднаторела, что могу увидеть то, чего никогда не было. Ручаюсь, вы можете визуализировать меня прямо в голову Терезе.

Я поворачиваюсь к Элис и Митчу.

– Ну, решайте. Программа доктора Мелдау провалилась. Поэтому вы пошлете меня в лагерь на промывание мозгов или нет?

Митч рукой обнимает жену. Поразительно, но у Элис сухие глаза. Они широко раскрыты, и она смотрит на меня, как на незнакомку.

Всю обратную дорогу из Балтимора идет дождь; он идет, когда мы подъезжаем к дому. Мы с Элис бежим к ступенькам крыльца, освещенного фарами машины. Митч ждет, пока Элис откроет дверь; мы заходим внутрь, и он тут же отъезжает.

– И часто он так? – спрашиваю я.

– Ему нравится вести машину, когда он расстроен.

– Ясно.

Элис идет по дому, включая свет. Я иду за ней на кухню.

– Не волнуйся, с ним ничего не случится. – Она открывает дверцу холодильника и нагибается. – Он просто не знает, что с тобой делать.

– Значит, он хочет сплавить меня в лагерь.

– О, нет. Просто раньше дочь никогда ему не перечила. – Она несет на стол таперверовскую коробку для торта. – Я испекла морковный торт. Поставишь та релки?

Она такая маленькая. Если стоять лицом к лицу, она достает мне только до подбородка. Волосы на макушке редкие, а от дождя они кажутся еще реже, просвечивает розовая кожа.

– Я не Тереза. И никогда не буду Терезой.

– Да я знаю, – говорит она с легким вздохом. И она действительно это знает, я вижу по ее лицу. – Просто ты очень похожа на нее.

Я смеюсь.

– Я могу выкрасить волосы. Может, сделаю операцию на носу.

– Ничего не выйдет. Я по-прежнему буду узнавать тебя.

Она снимает крышку и откладывает ее в сторону. Торт круглый, с толстым слоем глазури. По краям – маленькие сахарные морковки.

– Ух ты! Это ты перед отъездом успела? Зачем?

Элис вздыхает и разрезает торт. Переворачивает нож и лезвием перекладывает мне на тарелку большой треугольный кусок.

– Я подумала, что он нам понадобится – так или иначе.

Она ставит тарелку передо мной и легонько притрагивается к моей руке.

– Я знаю, что ты хочешь уйти. Что ты, может быть, никогда не захочешь вернуться.

– Я не то чтоб…

– Мы не станем тебя задерживать. Но куда бы ты ни пошла, ты останешься моей дочерью, нравится это тебе или нет. Тех, кто тебя любит, не выбираешь.

– Элис…

– Ш-ш. Ешь торт.

Алайя Дон Джонсон

Алайя Дон Джонсон родилась в Вашингтоне, округ Колумбия, и живет в Нью-Йорке, где изучала в Колумбийском университете восточноазиатские языки и культуры, а теперь занимается книгоиздательством и журналистикой. Алайя Джонсон долго путешествовала по Японии. Ее рассказы выходят с 2005 года. Последняя книга Алайи – роман для подростков «Летний принц» (2013).