Лучшая фантастика XXI века

В ее голосе безошибочно слышались хищные нотки, но Израфель лишь улыбнулся и поблагодарил. Испытывая непонятное раздражение, я шагнула сквозь мембранные врата в зал. Израфель последовал за мной, разглядывая пульсирующие желтые стены и гигантские кучи старого хлама. Некоторые предметы, включая мое невыполнимое задание, пролежали здесь бессчетные циклы, но в помещении царила безукоризненная чистота. Макушка обожала поедать пыль – одна из многих причин, делавших ее великолепным замком.

Я призвала предмет – фантастическое, загадочное устройство, которое отыскала в путешествиях и сохранила именно на такой случай. Оно медленно, неуклюже заковыляло по направлению к нам, и в дальнем углу что-то рухнуло на пол. Люди, жившие в том месте, где я отыскала эту вещь, очевидно, не думали о призывах: она двигалась неуверенно, словно ее коренастые деревянные ноги или широкий экран из темного стекла могли сломаться. Позади волочился темно-коричневый хвост из странного, гладкого, блестящего материала. Хвост раздваивался на конце.

Я хотела разбить хладнокровие Израфеля, однако не была готова к такой реакции. Увидев бредущий к нему предмет, он затрясся от смеха, сжимая и разжимая кулаки, словно пытаясь схватиться за что-то. Он смеялся, но его глаза обжигали меня. Макушка испустила хихикающий вздох, от которого содрогнулись стены. Не затаенная ли боль делала его глаза столь прекрасными? Но боль уже не таилась, она лилась, и плескалась, и захлестывала нас обоих. Я отвернулась – а что мне оставалось делать?

Он прекратил смеяться так же внезапно, как и начал, вывернул шею.

– Где ты это нашла? – тихо спросил он.

Устройство доковыляло до него и, задрожав, остановилось.

– Точно не помню. В каком-то человеческом месте.

Он с улыбкой повернулся ко мне. Я закашлялась.

– В первом человеческом месте, – сказал Израфель.

Я постаралась не выдать смятение.

– Ты его узнаешь?

Ни одно из моих заданий не могло быть невыполнимым в техническом смысле, но я надеялась, что это окажется невыполнимей прочих.

– Да. Правда, они выглядели иначе, когда… Да, узнаю.

– Как оно называется? – спросила я, не в силах побороть любопытство.

– Те-лик. Телевизор. Terebi[55]. У него много названий на множестве мертвых языков. И какое задание ты дашь мне, о демон выжженной пустыни?

Его голос был слегка насмешливым, но хриплым, словно он еще не оправился от шока.

– Ты должен заставить его работать, – сказала я.

* * *

На обратном пути сквозь нижний кишечник Макушки он нес его в руках – осторожно, почти нежно, так люди носят своих детенышей. Я часто испытываю жалость к человеческим созданиям из-за их статичных тел и совершенно бесполезной одной пары рук, но Израфель не попросил у меня помощи, а я не стала предлагать. Даже неуклюжий, он все равно умудрялся выглядеть горделиво.

К тому времени как мы добрались до конца кишечника, Макушка успела переделать переднюю гостиную. Не могу сказать, что перемены мне понравились: тонкая, воздушная ткань всех оттенков зеленого свисала с потолка мягкими складками, подрагивая на невидимом сквозняке. Пол был твердым, но казался поверхностью озера. В нем отражалось небо незнакомого мира – нефритово-зеленое, словно глаза Израфеля.

Мне хотелось ее убить, вот только убить замок непросто. Моя кожа стала красной, в цвет волос.

Израфель осторожно опустил те-лик на волнистое озеро-пол и задумчиво огляделся.

– Очень мило, – сообщил он потолку. – Спасибо.

Макушка чувствовала мою ярость, поэтому в ответ решилась лишь тоскливо пожелать «удачи», от чего я покраснела еще сильнее. Моя собственная семья!

Быть может, они все-таки хотели…

Я не желала даже думать об этом.

– У тебя есть время до рассвета, – бросила я и вышла прямо сквозь ближайшую стену.

* * *

Много часов спустя, когда на выжженную пустыню опускались сумерки, а черви, прощально мерцая, зарывались в песок, меня нашел Шарм. Я сидела высоко в замке и узнала о его присутствии по странному запаху. Горечь свежей соленой воды означала: Шарм снова пил.

– Интересный парень, – с нарочитой медлительностью произнес Шарм.

– Ты заметил?

Я призвала несколько шаров и принялась жонглировать ими, выплетая в воздухе сложные узоры. Нервная привычка.

– Не совсем человек, но… Он пахнет иначе, такого запаха я прежде не встречал, но он все равно кажется человеком. Выглядит человеком. Видела, как он смотрит на этот твой те-лик? Очень по-человечески.

Я чуть не уронила шары, пришлось срочно создавать лишнюю руку.

– Значит, у него получается? Он заставит его работать?

– Не знаю. Он ничего не делает, просто сидит. И все же… есть в нем что-то странное. Он сильный, это очевидно. – Шарм помолчал, несколько секунд спустя сказал: – Махи дуется.

Я усмехнулась.

– Как обычно. Он действительно верит, что человек справится?

– Не знаю. А тебе бы этого хотелось?

Я окончательно сбилась с ритма и уставилась в ту сторону, где, по моим представлениям, находился Шарм. Его трудно было найти, даже когда он не прятался.

– Не будь идиотом, – рявкнула я под стук прыгающих по полу шаров. – Я долго обходилась без… С чего он мог мне понадобиться?