Лучшая фантастика XXI века

– Пробовали, – откликнулась Кармела, потягивая трижды профильтрованную воду, что всегда стояла у нее под рукой. – Оказалось, говорить не о чем. Системы сотрудничества сами обновляют интересные данные исследований, а инструмент предложений доводит до каждого обзорную информацию по всему, что относится к его работе. – Она пожала плечами. – Это место – в первую очередь выставочный зал. Я всегда считала, что творческим людям нужен простор для творчества.

Леон обдумал ее слова.

– И как ты считаешь, долго ли просуществует это место, если ничего не удастся продать?

– Я стараюсь об этом не задумываться, – беспечно ответила она. – Полагаю, либо мы ничего не найдем, наше время выйдет, и мы закроемся – и с этим я ничего не могу поделать, – либо мы успеем что-то найти и продолжим работу – и с этим я тоже ничего поделать не могу.

– Так и до депрессии недалеко.

– Скорее до свободы. Леон, та леди права: у тебя приятная работа. Ты можешь заниматься чем угодно, а если прыгнешь выше головы, выйдешь на орбиту и никогда не вернешься в атмосферу.

– А другие менеджеры приходят к тебе плакаться?

– Время от времени каждый из нас нуждается в поддержке, – ответила Кармела.

* * *

Риа пригласила его на ленч в фешенебельном клубе, в гостиной апартаментов на одиннадцатом этаже слегка обветшалого, лишившегося швейцара здания в Мидтауне. Готовила супружеская пара средних лет, он – таец, она – венгерка; еда была эклектичной, легкой и пряной, с паприкой и чили, от которых из глаз текли слезы.

В это раннее время в крошечной комнате обедали еще двое, тоже пара, молодые туристы-геи из Голландии, в немнущихся спортивных куртках и надетых на босу ногу минималистских прогулочных туфлях. Голландцы прекрасно говорили по-английски и вежливо обсуждали виды Нью-Йорка, но в конце концов перешли на голландский, позволив Риа и Леону сосредоточиться друг на друге и на еде, которая прибывала с кухни чередой все более потрясающих блюд.

За пышными карамелизованными жареными бананами и ледяным тайским кофе Риа бурно поблагодарила хозяев за превосходную пищу, затем вежливо подождала, чтобы Леон сделал то же самое. Хозяева явно обрадовались, что обед удался, и с восторгом принялись обсуждать рецепты, своих взрослых детей и других гостей, побывавших у них за долгие годы.

Оказавшись на Тридцать четвертой улице, между Лексингтон и Третьей авеню, овеваемый прохладным вечерним летним бризом, под багряными сумеречными летними небесами, Леон похлопал себя по животу, зажмурился и застонал.

– Пожадничал? – спросила Риа.

– Прямо как у мамы – она все продолжала подкладывать. Я не мог сопротивляться.

– Тебе понравилось?

Он открыл глаза.

– Ты шутишь? Это был, наверное, самый потрясающий ленч в моей жизни. Я словно попал в параллельную вселенную хорошей еды.

Она энергично кивнула, взяла его за руку – дружеский, интимный жест – и повела в сторону Лексингтон.

– Обратил внимание, что время там будто останавливается? Умолкает та часть мозга, которая непрерывно спрашивает: «Что дальше? Что дальше?»

– Точно! Так и есть!

По мере приближения к перекрестку жужжание реактивных ранцев на Лексингтон становилось все громче, словно тысячи сверчков поднялись в небо.

– Ненавижу эти штуки. – Риа окинула мрачным взглядом проносившихся мимо лихачей, за которыми вились шарфы и плащи. – Тысячу столкновений на ваши души. – Она театрально сплюнула.

– И тем не менее вы их производите.

Она рассмеялась.

– Значит, ты читал про Буле?

– Все, что смог найти.

Леон приобрел небольшие пакеты акций во всех публичных компаниях, которыми фактически владел Буле, перевел их на брокерский счет «Эйт», а потом изучил годовые отчеты. Он догадывался, что в тени скрывается намного больше: слепые трастовые фонды, владеющие акциями в других компаниях. Стандартная корпоративная структура, Летающий макаронный монстр[75] взаимосвязанных управлений, офшорных холдингов, долговых площадок и экзотических компаний-матрешек, которые, казалось, вот-вот поглотят сами себя.

– Бедный мальчик, – откликнулась Риа. – Не нужно было их исследовать. Они вроде терновых зарослей вокруг спящей принцессы, чтобы удерживать глупых смелых рыцарей, которые желают освободить прекрасную деву из башни. Да, Буле – самый крупный в мире производитель реактивных ранцев, если пробиться за пару слоев ложного руководства.

Она посмотрела на летевшие в сторону жилых кварталов толпы, рассекавшие воздух ластами и перчатками, менявшие курс, вилявшие из стороны в сторону исключительно ради веселого желания показать себя.