Лучшая фантастика XXI века

– Он сделал это для меня, – сказала Риа. – Ты заметил, что в последние годы они стали лучше? Тише? Это мы. Мы вдумчиво подошли к этой кампании. Автомастерские еще со времен мотоциклов действуют под девизом «громче выхлоп – длиннее жизнь», и каждый безмозглый летун желал, чтобы его ранец был шумным, как бульдозер. Потребовалось немало рыночных хитростей, чтобы изменить это мнение. Мы создали дешевую модель, которую продавали по цене ниже себестоимости, которая по децибелам была сравнима с самыми шумными агрегатами. Наша модель была уродливой, паршивой и разваливалась на части. Само собой, мы продавали ее через другое отделение компании, с совершенно другим имиджем, дизайном и всем прочим. Потом мы занялись более качественными ранцами и начали делать их все тише и тише. Мы даже наладили опытное производство реактивного ранца, который был настолько тихим, что поглощал шум. Не спрашивай как, если не хочешь потратить день-другой на психоакустику.

– Все модные буржуи состязались в бесшумности своих ранцев, в то время как низший класс поспешно переходил на наши громкие паршивые мобили. Через год наш конкурент разорился, и тогда мы сварганили несколько исков по защите потребителей, которые «вынудили» нас, – она нарисовала в воздухе кавычки, – отозвать шумные ранцы и оснастить их трубами, которые спроектированы и настроены так, что их можно использовать в секции деревянных духовых инструментов. И вот результат.

Она показала на жужжащих летунов, мелькавших над их головами.

Леон пытался понять, не шутит ли она, но Риа выглядела и говорила совершенно серьезно.

– Хочешь сказать, что Буле потерял сколько, миллиард?

– В итоге около восьми миллиардов.

– Восемь миллиардов рупий, чтобы сделать небеса тише?

– В общей сложности, – ответила она. – Мы могли пойти другими путями, менее затратными. Могли продавить несколько законов или выкупить конкурента и поменять его производственную линию, но все это, знаешь ли, слишком грубо. Это было приятно. В итоге все получили желаемое: быструю езду, тихое небо, безопасный, дешевый транспорт. Победа по всем фронтам.

Летун старой закалки, с реактивным ранцем, гремящим, словно блендер для льда, прогрохотал мимо, провожаемый сотнями мрачных взглядов.

– Упорный парень, – заметила Риа. – Должно быть, сам печатает запчасти для этой штуки. Их больше никто не производит.

Леон попробовал пошутить:

– Не собираешься послать за ним ниндзя Буле, чтобы сняли его, пока не добрался до Юнион-скуэр?

Риа не улыбнулась.

– Мы не убиваем людей, – сказала она. – Вот что я пытаюсь до тебя донести, Леон.

Он потерпел неудачу. Провалил дело, выставил себя невеждой, которым, как опасался, и был в действительности.

– Прости, – сказал он. – Думаю… знаешь, в это трудно поверить. От сумм кружится голова.

– Они не имеют значения, – ответила Риа. – В этом весь смысл. Суммы – просто удобный способ распределять власть. Значение имеет только она.

– Не хочу тебя обидеть, – осторожно сказал Леон, – но это звучит жутко.

– Теперь ты начинаешь понимать. – Она снова взяла его за руку. – Выпьем?

* * *

Лаймы для дайкири были с деревьев, что росли в зимнем саду на крыше. Деревья плодоносили на славу, и бармен профессионально осмотрел несколько лаймов, прежде чем ловко наполнить корзинку и удалиться на рабочее место, чтобы выжать сок.

– Здесь обслуживают только членов клуба, – сказала Риа.

Они сидели на крыше, наблюдая за проносившимися мимо летунами с реактивными ранцами.

– И неудивительно, – откликнулся Леон. – Должно быть, дорогое удовольствие.

– Купить членство нельзя, – ответила она, – можно только заслужить. Это кооператив. Весь этот ряд деревьев посадила я. – Риа взмахнула рукой, пролив немного дайкири на странный дерн, на котором стояли шезлонги. – Я разбила тот мятный садик.

Это был прекрасный садик, украшенный камнями, по которым струился ручеек.

– Прости, но ты, должно быть, много зарабатываешь, – заметил Леон. – Очень много.

Она кивнула, ничуть не смутившись, даже пошевелила бровями.

– Значит, ты могла бы, ну, не знаю, могла бы устроить подобное на любом из зданий, которыми Буле владеет на Манхэттене. Просто так. Могла бы даже держать несколько работников. Выдавать членство своей команде руководителей в качестве бонуса.

– Верно, – ответила Риа. – Могла бы.

Он глотнул дайкири.

– И я должен догадаться, почему ты этого не делаешь.

Риа кивнула.

– Да.

Она тоже сделала глоток. Ее лицо засияло от удовольствия. Леон сосредоточился на сигналах, которые посылал ему язык. Напиток был потрясающим. Красивым казался даже стакан, толстый, ручной работы, неровный.

– Послушай, Леон, открою тебе секрет. Я хочу, чтобы у тебя получилось. Мало что может удивить Буле, тем более удивить приятно. И если ты справишься…

Она сделала еще один глоток и пристально посмотрела на него. Леон поежился. Неужели он считал ее почтенной и милой? Сейчас Риа скорее напоминала командира партизанского отряда. Напоминала человека, который играючи справится с любым громилой.

– То есть мой успех станет и твоим успехом?