Лучшая во всем

Я: «Конечно, нет, если это плохо для вас или для кого-то еще. Но в данном случае вам плохо, потому что вы так не делаете. У вас хандра, и вы уверены, что в солнечных краях вам будет лучше. Вы не хотите ездить туда почаще? Вам не интересно, что из этого выйдет?»

Ребекка: «Мне хотелось бы чаще там бывать. Уже в аэропорту, когда самолет садится, мне сразу так легко, будто с меня сняли тяжелый груз. Я там со всеми общаюсь, даже с незнакомыми людьми разговариваю. Там так хорошо, я становлюсь другим человеком. Свободным».

Я: «А что вы чувствуете, когда возвращаетесь в Нью-Йорк?»

Ребекка: «Как будто на похороны еду».

Я: «Сильное сравнение. Похоже, вам тут совсем не нравится».

Ребекка: «Ужасно не нравится».

Я: «Вы сказали, что нельзя делать что хочешь и когда хочешь. Вы не думали, что заставляет вас делать то, чего вы не хотите?»

Ребекка надолго замолчала (во всяком случае, по сравнению с обычными для нее паузами).

Ребекка: «Мне не нравится этот разговор».

Я: «А он и не должен вам нравиться».

Ребекка: «И что вы от меня хотите? Что я должна сказать?!»

Я: «Вы считаете, что вечно должны делать то, чего не хотите. Я прошу вас серьезно подумать, хотите ли всю жизнь прожить с таким представлением о свободе выбора».

На следующей консультации Ребекка проговорилась, каким представляет свой дом в Лос-Анджелесе: к входной двери ведет выложенная серыми камнями дорожка среди некошеной травы. Она действительно задумалась о переезде. Чтобы подтолкнуть ее дальше, я рассказала, что люблю рассматривать самодельные почтовые ящики на дверях.

Ребекка: «Что вы имеете в виду?»

Я: «Двери бывают разные…»

Ребекка: «Нет, к чему вы сказали про почтовый ящик?»

Я: «Ну, на собственной входной двери можно повесить поч­товый ящик, какой захочешь. Каждый сам выбирает».

Ребекка: «Можно самому выбрать почтовый ящик? Правда?»

Я: «Да, некоторые своими руками делают».

Ребекка взялась за поиски идеального почтового ящика. Рассматривать их доставляло ей неописуемое удовольствие. Она присылала мне скриншоты с понравившимися ящиками, а я в ответ отправляла эмодзи с кактусами и солнцем. Мы обсудили, как удовольствие переросло в желание. Почтовый ящик олицетворял нечто неосязаемое, но очень важное.

На очередной консультации, еще не успев снять пальто, Ребекка спросила, не много ли это — двести долларов за почтовый ящик, который ей очень понравился. «Вы нашли идеальный почтовый ящик?» — спросила я. «Я нашла идеальный почтовый ящик», — подтвердила Ребекка.

Это был поворотный момент, но почему — мы не смогли бы объяснить. «Покажите», — попросила я, когда мы еще стояли у вешалки.

Ребекка быстро пролистала фотографии и протянула мне телефон. Знаю, это прозвучит странно, но ящик произвел на меня такое же впечатление, как новорожденный младенец. Он был идеальный. «Ах, Ребекка», — пробормотала я. «Да, знаю», — ответила она.

Переезд в Лос-Анджелес занял два года. Как и всем, Ребекке пришлось бороться с внутренним запретом делать что хочешь и когда хочешь. Она потратила кучу сил на споры с самой собой. И параллельно боролась с клинической депрессией, которая мешала быть смелой и доверять себе. Но сложно не значит невозможно! Она все преодолела.

Ребекка перебралась в «золотой штат», потому что попробовала практически реализовать свое желание, перестав считать его несбыточной фантазией.

Как и многие яркие перфекционисты, Ребекка споткнулась о процессуальный перфекционизм. Каждый шаг казался ей слишком смелым, и, судя по тому, что на подготовку к нему уходило много времени, ее тормозил страх неудачи. Например, она четыре месяца не звонила риэлтору. Так мы выяснили, что она боится и думает: «Сколько можно тянуть? Если хотела, давно уже сделала бы. Ничего не получится. Ты просто отвлекаешься на глупую фантазию. Лучше работай».

Я помню момент, когда Ребекка размышляла: раз она четыре месяца не может заставить себя позвонить риэлтору, не доказывает ли это, что переезд ей не светит никогда? Она колебалась между наказанием и состраданием к себе — этот момент мне запомнился. И я никогда не забуду, как она позвонила сообщить, что в ее идеальном почтовом ящике появился спам: «Мне прислали письмо! Тут написано “жильцам”. Это я жилец! Я тут живу!»

Перемены, которые остаются с нами надолго, продвигаются медленно, на микроскопическом уровне. На полпути непонятно, есть ли прогресс и какой. Естественно, иногда кажется, что ничего не меняется. Но потом перемены вдруг становятся очевидны.

Моя любимая часть работы — когда клиенты объявляют, что то, над чем они работали последние месяцы, наконец сбылось. Как будто само собой. И этим они меня хотят удивить. У них голова кругом от такой внезапности.

Вдруг что-то подтверждает, что мечта реализовалась. Например, вы подслушали в транспорте, как один человек хвалит другому приложение: «Ой, мамочки, это же он про мое приложение! У меня получилось!» Или вы недавно поженились и пошли в ресторан, а официант спросил: «У вас или вашей жены нет аллергии?» И вы думаете: «Господи, у меня есть жена. Мы взаправду женаты!»