Лучше будь слизеринцем! (ЛП)

Была ли подобная традиция в Хогвартсе, Гарри не знал. Никто с его факультета не говорил ничего о том, чтобы дарить что-либо кому-то из преподавателей, не говоря уже о профессоре Снейпе. И Снейп, похоже, человек закрытый — не будет ли он раздражен подарком Гарри? А что, если он смутится, решит, будто Гарри пытается заменить им отца или добивается чего-то еще глупее? Гарри знал, что ничего подобного не сделает, он даже не хотел нового отца. Но профессор помог ему выпутаться из крупных неприятностей, и они много времени провели, рассматривая фотографии мамы и за всяким другим. А вдруг он подумает, что Гарри дает ему взятку, чтобы улучшить оценки?

Тяжело вздохнув, Гарри смял ярлык для подарка и выбросил в корзину, затем кинул уменьшенный запакованный рисунок в чемодан. В общем, подарков он никогда не дарил, и не хотел портить отношения со Снейпом. Он и друзьям никогда до этого не делал подарков и надеялся, что сейчас как минимум не оплошал. Раннее этим вечером он отослал Хедвиг к Милли и Тедди, чтобы она успела доставить подарки к утру. А также он подарил подарок Драко Малфою — еще до того, как тот отправился домой. Драко много рассказывал о том, как сильно защищено его поместье, и Гарри не хотел, чтобы Хедвиг попала в какие-нибудь неприятные чары «против сов Поттера», которые Малфои могли поставить на Рождество. Драко не открыл подарок — профессиональные гоночные перчатки для квиддича из зеленой кожи, — но поблагодарил Гарри с тем самым почти стыдливым видом, как если бы он издевался над кем-то, а этот кто-то сказал ему комплимент. Гермионе он также отдал подарок заранее, перед тем как она села на поезд до дома. Он не знал, как ее магглы-родители отнесутся к совиной почте на Рождество, и не хотел напугать их в праздничный день. Завтра за ужином он подарит Хагриду рисунок Клыка, дремлющего перед камином, который он, так же как и для профессора, нарисовал карандашом и чернилами. Хагриду он дарить подарок не стеснялся: тот, в конце концов, подарил Хедвиг ему, так что ничего такого в том, что Гарри подарит ему что-то в ответ.

Гарри лег спать, так и не решив ничего насчет подарка профессору зельеварения. Он принялся выполнять одно из упражнений по медитации, которым профессор Снейп учил его последние пару недель, чтобы к нему не пришли худшие из его кошмаров. Гарри совсем не хотелось, чтобы в Сочельник Снейпу пришлось будить его от плохих снов. В последнее время ему все реже снилось, как Эйвери пристает к нему, и было бы замечательно, если бы выходило не думать о том, что с ним сделал этот ублюдок, и во время бодрствования. Однако ему по-прежнему снился Квиррелл — или Волдеморт? — который надвигался на него в каком-то темном месте наподобие пещеры; он видел его багряные глаза с узкими, как у змеи, зрачками. Квиррелл-морт говорил на парселтанге и угрожал Гарри в темноте, а у того от этих слов волосы вставали дыбом и болезненно сжималось сердце, пока он отчаянно скреб стены в поисках двери. Такие сны Гарри видел не каждый день, и все же довольно часто.

Впрочем, сегодня Сочельник, и Гарри заснул с мыслями о завтрашнем пире, о веселье, и совсем не ожидая, что кто-нибудь приготовил для него подарки. Но, проснувшись рано утром, он увидел небольшую горку свертков на своей кровати в ногах. Ему пришлось дважды протереть глаза, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Подарки! Для него! Он выпрыгнул из-под одеяла, изумленно уставился на кучку коробок и схватил одну из них так быстро, будто бы она могла исчезнуть из-за его промедления.

Подпись на нем гласила: «Гарри, от бывшего тайного друга, Гермионы». Ха! Наконец-то она подписалась, подумал он, тихо посмеявшись, и разорвал обертку так же, как делал Дадли так много раз и на Рождество, и на дни рождения, и на множество других праздников. Снова шоколадные лягушки! Гарри не удержался, тут же открыл одну из них и засунул в рот. Его первый рождественский подарок! Как вкусно. Пока шоколад таял во рту, Гарри взглянул на вкладыш: Альбус Дамблдор. Нахмурившись, он бросил карточку на прикроватную тумбу и потянулся за следующим подарком. У него уже куча таких вкладышей.

Следующая коробка была от Милли. Открыв подарок, Гарри рассмеялся, увидев квиддичные перчатки, почти такие же, какие он подарил Драко. Следующий сверток был обернут в плотную коричневую бумагу, а на ней было написано: «Гарри, от Хагрида». Внутри находилась грубо выточенная из дерева флейта. Видимо, Хагрид сам ее сделал. Гарри подул в нее — ее звучание было похоже на совиное уханье. Он тихо улыбнулся про себя, подумав о Хедвиг, и потянулся к следующей посылке, очень маленькой, содержащей записку: «Мы получили твое сообщение, внутри твой подарок на Рождество. От дяди Вернона и тети Петуньи». К бумаге была прикреплена монета в пятьдесят пенсов. «Мило», — протянул Гарри. Ну, это было лучше использованного носового платка или сломанной вешалки для одежды. Глядишь, летом получится купить лимонад на деньги дяди и тети.