Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

Какая разница, кто спит на соседней подушке.

Однажды Агата поехала за Максом в выездной волонтерский лагерь. Решила сделать сюрприз. Они давно не виделись, Агата была в командировке, очень соскучилась по мужу.

Она предвкушала встречу. Макс обомлеет. Спросит: «Что ты тут делаешь?» Потом испугается: «Все нормально?» А потом крепко обнимет.

Пока Агата летела на самолете, пока добиралась с пересадками до турбазы, где был слет, искусала все губы от нетерпения. Предвкушала фурор.

– Что ты тут делаешь? – спросил Макс, когда увидел ее в дверях.

Пока все шло по сценарию.

– К тебе прилетела.

– Просто так прилетела? Все в порядке?

– Да, все в порядке, – Агата зажмурилась. Сейчас обнимет…

– За свой счет? – ужаснулся Макс.

Агата посмотрела на него недоуменно. Вот этот вопрос вместо объятий был не по сценарию.

– За свой счет? – повторил Макс. – Столько денег на ветер… можно было бы кого-нибудь спасти…

Агата молчала и тяжело дышала. Она и спасала. Их брак. Разве этого мало? Разве он не достоин этих денег? Но Максим и правда был жираф, до него тяжело доходило.

Агата заплакала. Спрятала лицо в ладони и горько заплакала. Максим обнял ее, но это были какие-то раздраженные вежливые объятия.

Ему не понравился ее сюрприз. Зря она… Деньги и правда на ветер. Хотя о деньгах она не думала, пока ехала. Только о радости, которую купила за эти деньги. А выходит, не купила. Обменяла силы и зарплату на усталость и разочарование.

Мужчины и женщины живут на разных планетах все-таки. Если бы Максим сделал Агате такой сюрприз, она была бы абсолютно счастлива…

Агата проплакала в номере до вечера. Смотрела на себя в зеркало и понимала: она совсем старая. И это не про внешность, не про морщины. Это про внутреннее ощущение завершенности жизни.

Жизнь – это когда столько всего хочется! А ей ничего не хочется. Только тепла. И чтобы кто-то вытянул ее из болота одиночества.

– Ты не старая, – говорит ей ее четырехлетний племянник. – Ты новая…

Агата вздыхает. Эх, если бы. На обратном пути Агата умудрилась сломать ногу. Поехала в травмпункт прямо из аэропорта. Думала, растяжение, но нога опухла, и оказался перелом.

– Ну ты даешь! – сказал Максим, когда узнал. Он все еще был там, на турбазе.

«Ну ты даешь!» – это хреновая поддержка, подумала Агата. Точнее, даже вообще не она. Давай еще одну попытку.

– Я. Сломала. Ногу, – пояснила Агата еще раз.

– Тебе больно? Ты в гипсе? Ты не сможешь ходить на работу? – Максим проявлял участие, но при этом уточнял, сможет ли Агата варить суп и обеспечивать быт как раньше. А то очень некстати эти переломы.

Человек сначала ломается внутренне, а потом внешне. Перелом ноги – это внешняя поломка, которая подпевает внутренней. Как бы говорит: Агата, дорогая, остановись. Пережди. Не беги. А то ты куда-то не туда бежишь и ломаешься по пути.

Подружки Агаты называют Максима Билл. Он при ней как Билл Клинтон при Хилари Клинтон – потерявшийся президент. Сразу понятно, кто тут сильнее и кто кого сделал.

Агате было всегда немного обидно, что в глазах окружающих Макс не герой. Ей бы хотелось такого мужа, чья мужественность ни у кого не вызывала бы вопросов, и сразу понятно, кто у руля. Она за Макса вышла, чтобы восхищаться им. И чтобы другие восхищались…

Когда у жирафы (ну, у жены жирафа) рождается малыш, то первое, что он делает в момент рождения, – падает с высоты двух метров. То есть первое жизненное ощущение – свободное падение. Наверное, это больно и страшно.

Макс вел себя так, будто он еще летит. Он застрял в этом полете и еще ничего не понял в этой жизни, не разобрался в настройках. Дайте инструкцию. Что я делаю не так? У меня большое сердце, я добрый и спасаю людей. Все же правильно? Да? У кого спросить?

Агата поняла, что она одинока и хочет на ручки. И что, спасая мир, ее Макс не может спасти жену от недообнятости, хотя это, казалось бы, самое простое.

Отсутствие поддержки в браке – это как отсутствие мешков с песком на борту воздушного шара. И сбросить нечего, чтобы взмыл, в случае падения.

Агата поняла, что хочет сбежать. Ее вынужденный побег из ее личного Шоушенка – из тюрьмы отношений, в которых нет отношений. Спасать мир должны люди, способные спасти себя, если что. Понимаешь, Макс?

А большое сердце – это должно быть не про размер, а про способность замечать рядом с собой людей, слышать их чувства, уважать их характер и их… суп. Потому что суп – это забота и любовь, выраженная в кубиках картошки, моркови и бульоне. А твоя любовь выражалась лишь в благосклонности: так и быть, съем.

Агата достойна большего. Чего-то вроде: «Вот это суп! Вот ты волшебница и руки золотые! Можно тебя обнять?» Агату можно обнять, но некому.