Лучше умереть (ЛП)

  — Не физически, по крайней мере, не в тот момент. Но никто не заслуживает такого запугивания.

  Виктор сказал: — Но когда вы вмешались, вы не могли знать, каким будет конечный результат. Если бы мне пришлось вмешаться, все могло бы сложиться совсем по-другому».

  «Или, может быть, я знал, что как только этому сальному члену бросят вызов, он отступит. Может быть, вам нужно начать доверять мне немного больше. Я хожу на курсы самообороны уже несколько месяцев. Я знал, что делаю. К тому же, на всякий случай, у меня есть баллончик с перцовым баллончиком.

  «Это могло перерасти во что-то очень плохое для нас обоих».

  — Но это не так, не так ли?

  — Нет, — признал он.

  — И это не подвергало нас дополнительному риску, не так ли?

  Он колебался, но у него не было выбора, кроме как согласиться. «Это не так».

  Она остановилась и посмотрела на него. — Так в чем именно твоя проблема?

  Он посмотрел на нее и, если бы не опасность, в которой они оказались, возможно, улыбнулся бы. — Когда-нибудь ты станешь хорошим адвокатом, Жизель. В этом я не сомневаюсь.

  — Я расценю это как ваше согласие с аргументом.

  Он не ответил. Краем глаза он увидел начало улыбки, но она исчезла в мгновение ока, и она сказала:

  — Может быть, тебе стоит начать доверять мне.

  Он кивнул, успокаивая ее. Он не доверял ей — не тогда, когда их жизни были в опасности. Но он был впечатлен ее решимостью. Она была спокойнее, чем любой гражданский должен быть в такой ситуации. По крайней мере, сейчас ему не нужно было беспокоиться о действиях или бездействии Жизель, еще больше усложняющих его работу.

  Вот только это была не работа. Это была услуга от имени мертвой женщины. Он сосредоточился на дороге впереди, чтобы предотвратить всплытие воспоминаний. Это был не тот момент, чтобы позволять себе отвлекаться. И ради себя, и ради молодой женщины, сидящей рядом с ним.

  Она не спросила, куда они направляются, но он предположил, что это потому, что чудовищность того, что произошло, достигла цели. Он ожидал, что она заплачет, но она этого не сделала. Пока он вел машину, его глаза метались между зеркалами, высматривая преследователей, но через десять минут он был уверен, что их нет. Еще через десять он позволил себе подумать, что делать дальше. Непосредственная опасность, возможно, миновала, но материализовался совершенно новый уровень угрозы. Кем бы ни были эти ребята, они не были русскими и не бандитами. Они были наемниками. Хорошие.

  В конце концов Жизель сказала: «Мы не можем больше ждать. Нам нужно выяснить, удалось ли это Дмитрию и остальным. На складе, я имею в виду. Мы не должны были оставлять их. Нам нужно связаться с Алексом или Игором.

  — Нет, — сказал Виктор.

  «Не будь ублюдком. Они пытались защитить меня так же сильно, как и ты. Может быть, больше. Мне нужно знать, что они в порядке. Я беспокоюсь о них.

  — Они все мертвы, так что перестань волноваться.

  — Не могу поверить, что ты только что это сказал. Вы не можете быть уверены, что они мертвы.

  Виктор ничего на это не сказал. Кроме Игоря, все русские были мертвы. Он молчал, потому что Жизель не была готова принять это.

  «Поскольку ты убил мой телефон, позволь мне одолжить твой на минуту, чтобы я мог позвонить Алексу».

  «У меня нет телефона».

  Ее глаза расширились от недоверия. 'Что? Тогда ты единственный, кто этого не делает.

  — Я сам пришел к такому же выводу.

  'Это смешно.' Раздражение сменилось отчаянием. — Мне нужно знать, все ли с ними в порядке. Мне нужно знать… — Она резко выдохнула. — Тебе плевать на них, не так ли?

  Он видел враждебность в ее глазах. Он привык к таким взглядам, но было важно держать ее в стороне. Он не сможет защитить ее, если она увидит в нем врага. — Хорошо, я позвоню твоему отчиму.

  Через несколько минут он остановил машину возле телефона-автомата, оставил двигатель включенным и водительскую дверь открытой, а сам вошел внутрь, чтобы позвонить Норимову.

  Как только линия подключилась, Виктор сказал: «Она в порядке».

  Норимов вздохнул с огромным облегчением. — Позови ее к телефону.

  Виктор посмотрел на нее, сидящую на пассажирском сиденье, потирающую плечо, выжидающе смотрящую на него, ожидающую новостей о Дмитрии и остальных. Он покачал головой и увидел, как она закрыла лицо руками.

  — Не сейчас, — сказал Виктор. 'Что ты знаешь?'

  — Только то, что сказал мне Егор. Он позвонил незадолго до тебя.

  'Который?' — спросил Виктор.

  — Что, когда он попытался вернуться на склад, там было полно копов.

  Он задумался об этом на мгновение, затем резюмировал нападение и последующий побег, закончив словами: «Дмитрий и остальные мертвы».

  «Мне больно. Мои бедные мальчики. Они были хорошими людьми.

  «Ни один из тех, кто работает на вас, не является хорошим человеком».

  — Они умерли за меня — за Жизель. Какие бы ошибки они ни совершали до этого, это не имеет значения. Когда Жизель будет в безопасности, я буду оплакивать их. По крайней мере, они заслуживают этого от меня.