Лучше умереть (ЛП)

  Она задавалась вопросом, увидел ли он в ее лице то, о чем она думала, и почувствовал себя плохо из-за этого. Она приподнялась на локтях. «Как ни странно, сейчас я на самом деле не устал. Мой мозг жарится. Во фритюре в сумасшедшем, то есть.

  — Тем не менее, ты должен попытаться немного отдохнуть. Первое правило солдата: спите, когда можете».

  — Если вы не заметили, я не солдат. Я так же далек от солдата, как и ты от обычного человека. Ну, может быть, не так далеко.

  — Тебе еще нужно поспать, — настаивал он. «Возможно, сейчас вам это не нравится, но если вы этого не сделаете, завтра вас это застигнет». Вот как это работает.

  — И нам нужно быть начеку, верно? Потому что они могут снова прийти за мной?

  'Верно.'

  — Боже, столько работы.

  Она села и оттолкнулась от кровати. Ей пришлось избавиться от части нервной энергии. Она расхаживала и смотрела, как он подсовывает спинку стула под ручку двери. Это казалось такой простой предосторожностью, но она никогда бы не подумала это сделать. Ее разум мчался со скоростью сто миль в час, но она не могла ясно мыслить. По сравнению с ним его спокойствие было неестественным и нервирующим.

  Отойдя от двери, он сказал: — Кем бы ни были эти люди, они очень привязаны к тебе, Жизель. Они квалифицированы, и у них есть номера. И они добьются успеха, если мы не сделаем все правильно. Даже тогда этого может быть недостаточно.

  «Спасибо за успокоение».

  — Я не пытаюсь вас успокоить. Я говорю тебе, каково это, потому что ты не можешь позволить себе расслабиться ни на секунду».

  — Тогда как мне спать?

  «Перестань пытаться затеять со мной драку. Это не сработает.

  — Ты мне не нравишься, — сказала она.

  Он кивнул. 'Я знаю. Но мне не нужно, чтобы ты любил меня. Мне просто нужно, чтобы ты делал то, что я говорю.

  — Ты говоришь как Алекс.

  Он не ответил. Он обошел ее по пути в ванную, и она вздрогнула. Он увидел это и попятился, видя ее страх, хотя она и пыталась его скрыть. Некоторое время они стояли в тишине, она боялась, а он удивлялся, пока он не сказал: — Не о чем волноваться, Жизель.

  — Ты убил двух мужчин. Вы замучили одного.

  «Я сделал то, что было необходимо, — объяснил он.

  'Говорит вам. Я не знаю, что нужно или нет. Я ничего в этом не понимаю. Она потерла руку. — Все, что мне нужно, — это то, что ты мне скажешь. Откуда мне знать, правда ли то, что ты говоришь? Я смотрю на тебя сейчас, и ты кажешься ничем не отличающимся от того, когда я впервые встретил тебя. Но так много всего произошло с тех пор. Я едва могу сдерживать свои чувства. Я едва успеваю сдерживать крик во все горло. А ты… ничего. Вы сказали, что привыкли к этому, но это нечто большее, не так ли? То, что произошло, вас совершенно не беспокоит. Быть атакованным. Убийство тех мужчин. Кровь. Насилие. Ничто из этого не имеет ни малейшего эффекта.

  Она пристально смотрела на него и видела, что он думал о том, чтобы солгать, но размышлений второго было достаточно, чтобы Жизель увидела правду.

  , ты чертов псих», — и попятилась.

  — Меня это не беспокоило, это правда. Но тебе не нужно беспокоиться обо мне, Жизель. Я не причиню тебе вреда.

  — Опять, — говорите вы. Она отступила еще на шаг, пока ее лопатки не уперлись в стену рядом с дверью. — Чего стоит слово убийцы?

  Он не ответил.

  Она сказала: «Если хочешь, можешь убить меня просто так», — и щелкнула пальцами. — А вы не могли?

  Его черные глаза не мигали. — Я никогда не захочу.

  — Но ты мог. Если ты солжешь и предашь меня, я буквально ничего не смогу сделать, чтобы остановить тебя, верно?

  Ему ничего не оставалось, как кивнуть. Они оба знали, что это правда. Отрицать это было бы нелепо.

  Он сказал: «Я здесь, чтобы защитить тебя, Жизель. С этой целью я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что никто не причинит вам вреда. Если тебя это пугает, извини.

  Она отметила, что он старался создать как можно большее расстояние между ними, когда проходил мимо. Он щелкнул выключателем света.

  — Ты меня не пугаешь, — сказала позади него Жизель. — Ты меня пугаешь.

  Он сделал паузу и кивнул, не оборачиваясь.

  СОРОК ВОСЕМЬ

  Ночь всегда была другом Виктора. Он предположил, что большую часть бодрствования провел ночью, чем днем. Он научился познавать ночь и использовать ее, но теперь она была врагом, потому что он был не один. Жизель, наконец, все еще оставалась под одеялом после того, как некоторое время ворочалась. Она жаловалась, что свет оставляют включенным, но Виктор был настойчив. Она лежала на боку у самого края кровати — как можно дальше от него. Он не винил ее.

  Виктор стоял у окна и смотрел наружу. Он был расслаблен, но бдителен. Он привык ждать. Ожидание было половиной его работы: ждать, когда люди покажутся; ждать, пока они уйдут; ждет, пока стемнеет. Самым недооцененным навыком ассасина было терпение. Те, у кого его не было, долго не выживали. Теперь это терпение может сохранить Жизель — и его — жизнь.