Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Припрятала пасхальное яичко?

Авраму ведь за семьдесят уже,

По меркам, даже древним, не мальчишка.)

Египетская расступилась тьма.

И к Саре подступили египтяне,

Прознав, что та красива и весьма,

К ней тянут руки с грязными ногтями.

Коростой на ладонях жёлтый ил,

Авраму он казался рыльной мазью…

Кормилиц ты великий, славный Нил,

Но сколько же в себе несёшь ты грязи!

Выплёскивая пену на поля,

Ты затхлостью болотною надулся,

И не поймёшь, где грязь лежит твоя,

А где с того, кто в реку окунулся.

На брата Сары стал Аврам похож…

(Похожим станешь хоть на чёрта, если

За женщину твою в кругу вельмож

Тебя готовы за ноги повесить.)

Любил красивых женщин фараон

И Сару стал обхаживать, как кочет,

Хоть было у него в избытке жён,

А вот здоровье выдалось не очень.

Авраму хорошо вблизи сестры

При фараоне было — вина, дыни.

К его услугам были до поры

Верблюды и ослы, рабы, рабыни.

Не обижал Аврама фараон,

С его женой прилично обходился.

Язычником он был, как царь Гвидон,

Бог племени за Сару рассердился.

За бородёнку тощую и в щи

Господь пять раз царя макал не хило.

(Ну, это я слегка переборщил,

Тщедушному и пары раз хватило.)

Аврама царь выводит на ковёр:

«За что же ты, браток, меня подставил?

Мне голову морочил про сестёр,

Жену по этикету не представил.

Зачем сказал: Она моя сестра?

И я её себе взял-было в жёны…

Катился б ты колбаскою лжебрат.

Подальше с глаз моих таких пижонов».

Прочь из страны Андропов тех времён,

Как Ростроповича, с его ослами

Изгнал Аврама. Впрочем, Фараон

Себе добра чужого не оставил.

Аврам опять вернулся в Ханаан,

При нём ослы, рабыни и верблюды.

Ложь во спасенье — это не обман…

Умеют же устраиваться люди!

Глава 16 Аврам, Сара, Агарь

Сара, жена Аврамова, родить не могла ему.

Оба довольно старые, видимо, потому.

«Чрево моё, знать, проклято Господом навсегда.

Горе нести безропотно — наша с тобой беда.

Жизнь провели впритирочку, лет уж всё круче склон,

И не найти пробирочку вырастить эмбрион,

Преодолеть все сложности, род от тебя продлить.

Нет у тебя возможности Саре помочь родить.

Рабство, веков проклятие, не обрати во вред,

Перенеси зачатие в лоно иное, дед.

Есть у меня служаночка та, что родить смогла б…

Ты ж её — на лежаночку… если вконец не слаб.

Наши желанья сложатся. Думаю не шутя:

Если твоя наложница, значит, моё дитя.

Богом с тобой обвенчаны, общее всё у нас».

Так говорила женщина, Сарой она звалась.

«Всё, что в купели плещется, выплеснем не до дна…»

Умная, видно, женщина Сара была, жена,

Если смогла достоинство не уронить своё.

Пусть лишний раз помолится дедушка за неё.

В мире умнее Сара чем — женщины не сыскать.

Так порешили старые в роженицы призвать

Славную египтяночку. Целые десять лет

Пестовал ту смугляночку наш благоверный дед.

Спорить с мужским желанием не полагалось встарь,

И отдалась заранее в мыслях своих Агарь.

Краска в лицо ударила. Скинул Аврам покров.

Дело то не составило им никаких трудов.

Расшевелился старенький… Девушка понесла.

В генах у дивчин навыки древнего ремесла,

Память зато не гарная — стоило лишь зачать,

Стала неблагодарная Сару не замечать.

С явным пренебрежением бегает к госпоже.

Сара, всерьёз рассержена, мужа корит уже:

«Слишком друг друга мацали, ласковый идиот,

Если со мною цацею пава себя ведёт.

Не для того заставила лечь к ней, прелюбодей,

Чтобы потом ославленной прятаться от людей.

Дело своё паскудное сделал, угомонись…

Близ мужика беспутного, Господи, что за жизнь?»

Слушая обвинения, шедшие от жены,

Муж, не вступая в прения, не отрицал вины,

Но сохранял достоинство. С Сарою патриарх

Брачный, добавить хочется, не нарушал контракт.

Должного воспитания Сара его была,

Родом с Месопотамии, предков закон блюла.

В древней той Вавилонии сор не несли на двор,

Не выносил зловония Навуходоносор.

Семьи богоугодные был сохранять указ.

Дрязги бракоразводные муторней чем сейчас

Были у тех кочевников, невыносимей срам…

Женщине в облегчение срам победил Аврам,

Быть с молодой сожителем переборол искус.

Как мы в Египте видели, был дальновиден трус.

«Это твоя уборщица, ею сама и правь,

Делай с ней, что захочется, только меня оставь

В мыслях моих возвышенных с Богом наедине» -

Муж говорил обиженный Саре, своей жене.

Сразу не по-хорошему та за Агарь взялась,

Стала теснить за прошлое, употребила власть.

Дело совсем не в ревности, это всё ерунда.

Комплекс неполноценности в Саре взыграл тогда

Тот, что сосёт под ложечкой, гложет без выходных.

Боль и обиды множатся, рушатся на других.

Рок обделённой семенем недетородной быть,

Глядя на всех беременных, злобой не победить.

Плачущих и рыдающих от передряг своих,

Боль на других срывающих — кто остановит их?

Сара, жена примерная, не избежала зла.

Бабой обыкновенною в чувствах она была.

Женщиной самодуристой Сара была порой,

Выгнать Агарь на улицу в холод могла и в зной.

Вот уж в рыданьях корчится, ненавистью дыша,

Девушка у источника, раненая душа.

Сары остервенение снимет кто, защитит

Лаской, прикосновением, словом приободрит?

Всхлипы неслись под вязами. Дело здесь не в словах.

Слышалось между фразами: Тоже мне, патриарх…

Дед обошёлся с девушкой, как записной нахал…

Слишком огульно дедушку я б осуждать не стал.