Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Имплантировала приплод…

(За семейное, жёны, мужество

Вам достойным воздаст Господь.

В своём чреве ребёнка выносить

И продать, не сочтя за труд…

Воплотился так древний вымысел

В наш коммерческий институт -

За зелёные забеременеть

Из пробирочки иль прям так

От другого кого. В сомнениях

Кто ж сознается, что дурак

Прокололся с осеменением

И предъявит неверной счёт

Клетке донорской? К тому времени

Она деньги уже пропьёт.

Здесь я вижу не меру крайнюю,

Не нужду, а позор страны -

В своём чреве продать заранее

Плод, которому нет цены.)

Нашу нравственность не затронем мы.

Стоит женщину разозлить -

Знает способы порезоннее,

Как мужское либидо сбить.

Если муж со служанкой Валлою

(Гены древние в том виной),

Начинает в деревне баловать -

Это лучше чем со слугой.

Не считает Господь изменою,

Если муж исполняет долг

Свой супружеский — благоверная

Скажет после, а вздрючит до.

Согласился с ней Исаакович

(Ротшильд будущий во плоти).

Вексель с надписью передаточной

Долг супружеский оплатил.

(Я так думаю, со служанкою

Был Иаков уже не раз.

И ребёнка родить не жалко ей,

Госпоже ведь его отдаст.)

Зачала Валла та немедленно,

Возгордилась собой Рахиль,

Что в борьбе со сестрою-врединой

Наступила ей на ахилл.

Перешла Рахиль в нападение,

Валле впрыснув фолликулин -

Сыну-первенцу в дополнение

Появляется Неффалим.

На два фронта Иаков трудится,

Жён своих и рабынь слуга.

Две сестры друг на дружку дуются

За наставленные рога.

На две части муж разрывается,

Хоть с Ньютоном он не знаком.

(Тот двучлен, что не разлагается,

Исаак назовёт бином.)

Лия видит Рахили рвение,

Уступать нету ей рожна,

Есть всего одно затруднение -

Перестала она рожать.

С эстафетною мужа палочкой

Пусть рабыня продолжит бег.

У кого посильней служаночка,

Та в итоге одержит верх

Из сестёр в деле расселения

По земле тех, кто «Лучше всех».

Им рабыни в деторождении

В гонке той принесут успех.

Вот Зелфа, запасная Лиина,

Ленту финиша чревом рвёт,

Сына именем покрасивее,

Гад Иакович, назовёт.

А другого сыночка — Асиром.

Чем не Ясир, вам, Арафат*?

Те библейские безобразия

Палестину взорвут сто крат.

Помидором на белой скатерти

Плющит бедную с тех годин.

Примирить бы их всех по матери,

Ведь папаша у них один.

Годы шли, вызревали злаковы,

Их вязали в снопы жнецы,

И тайком от отца Иакова

Дурью баловалась юнцы.

На жаре очень фруктов хочется,

Даже больше чем покурить,

И Рувим в поле близ обочины

Был не против себя взбодрить.

Не случайно лихие головы

От Двуречия до Афин

Любят яблочки мандрагоровы,

В них стрихнин, кофеин, морфин.

Вяжут люди снопы пшеничные,

А Рувим — яблочки в плаще,

Перед мамкой, глаза масличные,

И не вяжет уже вообще.

У Рахили сосёт под ложечкой,

Начинает просить сестру:

Дать и ей поторчать немножечко

С пьяных яблочек поутру.

Интуиция — мать пророчества.

Смысл имеется у всего.

«Дай мне, Лиичка, мандрагорчиков

Сына-первенца твоего.

Может, боль, что съедает поедом,

Прочь уйдёт из моей груди.

Мандрагоры той алкалоиды

Поспособствуют мне родить

От Иакова, мужа нашего…»

(Здесь опасность большая есть -

Может женщина, кайф поймавшая,

На колёса легко подсесть).

На сестру Лия возмущается -

Увела, дескать, мужика,

А теперь, змея, домогается

Вещих яблочек у сынка.

Но Рахиль так привыкла к почестям,

Так заточена под успех,

Что когда ей чего захочется,

Кого хочешь введёт во грех:

«В женском деле я ж не чудовище

И готова сестре помочь -

Забери ты своё сокровище,

Проведёт он с тобою ночь.

Ты ж мне яблочек мандрагоровых,

Что твой сын отыскал в степи,

Раздели между нами поровну,

За Иакова уступи».

Видно, ломка её замучила -

Непоследнего мужика

Поменяла Рахиль по случаю,

Как Юпитера на быка.

Возвращается с поля вечером

Со стадами Иаков муж,

Лия вышла в шелках навстречу им

И берёт мужика за гуж:

«На тебя мы в картишки кинули,

Разыграли с сестрою кон.

Спишь сегодня ты не с Рахилею,

А со мною — таков закон.

Проиграла тебя увечная

Богом замкнутая Рахиль,

Пусть теперь мандрагорой лечится

И рожать идёт в лопухи».

(Феминистки меня б поправили:

«Всё враньё здесь, наверняка.

Только дуры две ненормальные

В карты ставят на мужика».

В уважаемом мной Урюпинске

Отличается женский род,

И, поверьте, что не по глупости

Девки шпильки пускают в ход.

Каблуками, ногтями женскими

Танцплощадки испещрены.

В ход идут те приёмы зверские,

Что в ОМОНе запрещены.

Сексуальную энергетику

Голой догмой не победить.

Есть особая в том эстетика

Феминистку за парня бить.)

Лёг Иаков и с блеском роль свою

Отыграл, ведь сюжет знаком.

Вновь для деторожденья с пользою

Он задействовал свой бином.

Не без пользы прошла та акция.

Снял Бог с Лии тяжёлый крест,

Двух сынков дал ей в компенсацию

За Рахили крутой топ-лесс.

Долго Лия жила с надеждою -

Муж, отмытый не добела,

Возвратится хотя бы бежевым,

Даже дочь ему родила.

Но нельзя разорваться надвое.

Муж, заточенный на любовь,

Как мужчина созданье слабое,

К топ-модели уходит вновь.

Наблюдая, как муж терзается

И не может Рахили без,

Как Рахиль без ребёнка мается,

Бог утробу её отверз.

Родовое Господь проклятие

Снял с Рахилиных хилых чресл,

Мир ребёнку раскрыл объятия,

Появился на свет пострел.

Несмотря на судьбы превратности,

Он во всём обретёт почёт.

Кто сравнится с ним в гениальности?

Сбергреф, думаю, кто ж ещё?

Дети самые одарённые,

Зачинаются по любви.