Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Может, просто узковаты были бёдра, чтоб рожать?

Бедная в предсмертном стоне в радости, что вышел сын,

Нарекла его Бенони, а отец — Вениамин.

Поминай Рахиль как звали. Принимает душу Бог.

Свой Иаков, бишь Израиль, оплатил последний долг:

Отпевание, молебен, над могилою гранит…

И доныне в Вифлееме этот памятник стоит.

(Экскурсанты бродят сонно, фотографии уж нет -

Кто-то для аукциона спёр священный раритет.)

А Иаков вновь в дороге, неслучайно — вечный жид.

То ли волка кормят ноги, то ли от кого бежит

Неусидчивый Изра`иль. (Израи`ль он, может быть.

Как его в то время звали, Горбачёва что ль спросить?

В ударениях ударник, преподобный Михаил

Так по мы`шленью ударил, что державу развалил.

Видом мягок, человечен, провидением ведом,

Неслучайно он помечен мозго-черепным пятном,

Но внушаем, чем отчасти поживился Люцифер,

Объявившись в ипостасях ЦРУ и ФБР.)

А в то время небывалый вышел случай (иль случа`й) -

Побывал Рувим у Валлы разделить её печаль

По потерянной хозяйке, по Рахили. Ведь была

Безупречною служанкой, помогала чем могла,

Сыновей рожала даже по приказу госпожи,

А иначе как прикажешь благосклонность заслужить

Мужа — только сыном, внуком… (Род Иакова храним)…

А теперь к её услугам обращается Рувим.

Кровь горячая взыграла, как отцовская точь-в-точь,

И с наложницею Валлой согрешил сын в эту ночь.

Брать наложницу на чресла можно, сколько хватит сил,

Если ты срамное место в полной мере оплатил.

Но наложница та Валла не Рувима, а отца.

Зрела почва для скандала и изгнанья молодца.

Посмотреть иначе можно. Срок приходит всё отдать -

Начинай, отец, с наложниц. Извини, подвинься, бать.

Донесли в момент папаше, как проштрафился сынок.

(То, что там случилось дальше, я читаю между строк.

Не убил отец балбеса, уступил сынку кровать.

Не должно святое место слишком долго пустовать.

Осуждая, не сужу я, но одно могу сказать:

Женщину иметь чужую — что взломать закрытый сайт,

Инфицированным мерзко спан в компьютер занести

И лечиться у Касперских, вирус выловив в сети.

Своей мерзости хватает, чтобы ждать с чужих земель.

Потому не открываю в паутине свой E-mail.

Непоследователен очень — вышел в сеть за пять минут,

И теперь всяк, кто захочет, мой курочит тяжкий труд.

Я печалиться не стану, у меня претензий нет.

Всем на свете графоманам графоманский шлю привет.

Из писателей Елена ясно мне дала понять:

Графоман с меня отменный, ни прибавить, ни отнять.

Я ж ничуть не огорошен, ведь талант её велик.

Из-за пазухи не брошу камень я в её цветник.

Вам, Елена, жизнь богемы, почитатели, стихи.

Ваше дело — хризантемы, наше дело — сорняки.

На поля моей державы гербициды вам не лить -

Всех сортов бывают травы, не всем лютики любить.

Патриархам не по вере воздаю я — по делам,

Хоть от ваших в полной мере получаю по мордам.

Графоман с меня отменный, ни прибавить, ни отнять.

Гнать таких под зад коленом… Ну, да нам не привыкать.)

А тем временем в Хевроне вновь братьёв судьба свела,

Где Иаков той порою оказался по делам.

Испустил дух общий предок Исаак, при нём добра…

Случай, вам скажу, не редок — сыновей вокруг собрать.

Смерть оплакать Исаака все примчались на парах.

Лет сто восемьдесят с гаком прожил этот патриарх.

По тем меркам даже хило, до двухсот бы мог пожить.

На две жизни нам хватило б, если срок тот разделить.

(Задаюсь вопросом вздорным: На что жили господа

И на пенсию как скоро уходили в те года?

Лет, наверно, с девяноста, если жили до двухсот.

Ждать прибавки до погоста не любому повезёт.)

Жизнью в меру насладился, жил достойно по уму

Исаак и приложился он к народу своему.

В пломбированном вагоне груз ушёл на небеса.

Погребли его в Хевроне сын Иаков, сын Исав.

Отпевали батю в Мамре… (При сегодняшних делах

В Киево-Печерской лавре оказался б патриарх.

Люди вышли бы на площадь, охраняли б в Раде гроб,

Чтоб не получили мощи апельсином прямо в лоб.

Москали до дому тягу дали бы в один момент.

Принял бы свою присягу щербоватый президент,

Поцелуем приложился б до оранжевых мощей

И в момент освободился б от навязчивых прыщей.

Не о те он тёрся доски, потому не помогло.

Зря, выходит, Березовский на него извёл бабло.

Пацаны в любом подвале (президент здесь ни при чём)

Заусенцы на металле удаляют кирпичом.

Как ребята чистят лица, не дождёшься от врача.

Не случайно говорится, морда просит кирпича.

Знаменье я вижу свыше, православный атеист:

Путь укажет, как всем выжить, только тот, кто ликом чист).

Мы ж политикой не станем беспокоить мёртвых прах.

Где-то там за небесами спи спокойно, патриарх.

* Игнатий де Лойола — римо-католический святой, основатель ордена иезуитов.

** Семён Михайлович Будённый (13 (25) апреля 1883 — 26 октября 1973) — советский полководец, один из первых Маршалов Советского Союза (1935), трижды Герой Советского Союза (1958, 1963, 1968), кавалер восьми орденов Ленина, полный кавалер Георгиевского креста и Георгиевской медали всех степеней. Командующий Первой конной армией РККА в годы Гражданской войны.

*** Старуха Изергиль является одним из главных действующих лиц известного рассказа Горького. Это пожилая женщина, которая прожила сложную, тяжелую жизнь, но довольно интересную жизнь.