Лучшее

Граф Летучий (Инспиро Спектралски — человек ли он? Или летучая мышь?)

Граф Улв (Юбер Сен-Николя).

И был еще один, подписанный в кратком содержании совершенно другим почерком: Граф Привидение (Аполло Мон-де-Марсана).

Здесь видится несостыковка. Предполагалось, что от Аполло «избавятся», и в полицейском протоколе действительно значилось, что он скончался от несварения желудка. Но если от Аполло не «избавились», значит, деньги были заплачены зря.

Семь (или восемь) злобных графов иногда выглядели как обычные аристократы в моноклях и вечерних костюмах. А иногда становились огромными существами с крыльями, как у летучей мыши, и бесшумно порхали по коридорам замка Беден, освещаемые вспышками молний. Замок, по сути, — главный герой этой драмы. Его полы и стены постоянно воют, стонут и лязгают цепями. У злобных графов клыки, обычно длиной двенадцать сантиметров, вдруг вжик — и вырастают до смертоносных пятидесяти. И все время слышны завывания, стоны и крики, что, согласитесь, странно для немого кино.

Представьте себе такую сцену: летающий граф внезапно складывает крылья, приземляется на широкую грудь одной из трех героинь и впивается жуткими клыками ей в горло. Каждый раз, когда это происходит, поднимается жуткий визг и вой. При этом очень громко и отчетливо слышен голос Кларинды Каллиопы, полный замедленной селеновой ярости:

— Черт тебя дери, Аврелиан, они же по-настоящему сосут из меня кровь!

Ей вкрадчиво отвечает маэстро Бентли (не догадываясь, что зрители когда-то это услышат):

— Совершенно верно, Клари. Это та самая правда жизни, благодаря которой я и заслужил репутацию большого мастера.

Кларинда, играя три роли, потеряла много крови и поэтому часто падала в обморок. Драма получилась захватывающей, страшной, будоражащей кровь — даже несмотря на то, что сюжетная линия распадалась на тысячи осколков и каждый из них был как кровавая змея, злорадно сжимающая кольца.

А когда фильм с последним всплеском крови окончился, зазвучали голоса из личной драмы:

— Аври, если ты считаешь, что тебя убьют, ты должен обеспечить мне нормальное существование. Позаботься об этом заранее.

— Я оставляю тебе половину моего королевства… э-э-э… моего имущества. Без промедления. Таково мое слово. И хватит уже падать.

— Это от слабости. У меня совсем нет сил. Да, твое слово — это отлично, Аври, но только если оно написано на бумаге и скреплено печатью. Давай позаботимся об этих мелочах прямо сейчас.

— Клари, моего слова вполне достаточно. Это все, что я могу тебе предложить. Настоящим заявляю, что половина моего имущества без промедления переходит в твою собственность. Пусть стены, у которых есть уши, будут свидетелями моих слов и подтвердят их в случае необходимости. А теперь отстань от меня хотя бы на несколько дней. Я буду занят. И перестань уже падать, это раздражает.

Затем сильно приглушенный женский голос (или это была мысль?):

— Да, я определенно смогу заставить стены свидетельствовать в мою пользу, когда пробьет час. — (Мне пришлось несколько раз прослушать этот кусок, чтобы понять смысл). — Ни малейших сомнений в том, что свидетельству стен поверят.

А потом послышались слова-мысли, произнесенные уже мужским голосом:

— Теперь у меня есть мисс Аделина Аддамс. Почему меня должна заботить эта клоунесса Каллиопа? Просто бесит, когда она бледнеет и падает в обморок. А эти ее жалкие спектакли из-за какого-то потерянного литра крови! Но теперь меня ждет новый путь — путь к рассвету и славе. М-да, просто удивительно, как быстро мужчина может влюбиться в одну женщину и совершенно разлюбить другую!

11. «Призрак Оперы»

Одиннадцатая теледрама Бентли вышла в том же 1873 году. Будучи основанной на «Трубадуре» Верди, она все же в большей мере является оригинальным произведением Бентли. Роль Леоноры исполняет мисс Аделина Аддамс. Одновременно эту же героиню играет Кларинда Каллиопа, назначившая себя на эту роль самостоятельно. Из-за того, что одну героиню играют две разные актрисы, создается ощущение двойственности, если не сказать двуличности.

«Призрак» — это и в самом деле двойственность. Неумелая и запинающаяся Кларинда снова и снова пытается исполнить партию Леоноры, терпит полный провал, после чего ее с помощью багра стаскивает со сцены помощник режиссера. Место Кларинды занимает прекрасная, искрящаяся талантом Аделина Аддамс и божественно поет арию. Получается своего рода «жестокая комедия», чего явно не достает самой опере Верди — ведь всем известно, что успеха в оперном искусстве невозможно достичь без известной доли жестокости.

Кларинда несколько раз неудачно упала со сцены, сдернутая с нее багром, а ведь она была еще так слаба после кровопотери, пережитой во время работы над «Вампирами Варума». Ей было плохо, больно, она страдала.

— Зачем ты так себя мучаешь, Кларинда? — спросил ее однажды Юбер Сен-Николя голосом не из драмы. — Почему позволяешь так издеваться над собой?