Лучшее во мне - это ты! (СИ)

Шерлок Холмс ехал на машине, взятой на прокат Audi Q5, в Кройдон, район, где за одной из зеленых изгородей идеально постриженных кустов находился новый дом Джона Уотсона, который наверняка во всех смыслах был такой же идеальный, как и растения, тот, о котором в душе мечтал каждый добропорядочный англичанин.

Что может быть лучше приветливых соседей, каждый раз ненавязчиво и совершенно невинно интересующихся, как обстоят дела, или делающих замечания относительно переменчивости погоды? Местный паб, где ты можешь пропустить стаканчик другой, при этом не услышав говор на разных языках – всё это удивительно; дикое смешение акцентов, режущее слух произношение туристов, которые всегда мечтали побывать в настоящем пабе Лондона. Здесь же, в заведениях этого района, только «свои», где каждый обращался к бармену исключительно по имени и всегда мог рассчитывать на личный счет на тот случай, если вдруг в кошельке оказалось не так много наличных. Да и потом, кто мог отказаться от одного из этих бунгало*? Глядя только на один его фасад, невольно признаешь, что тут неплохо бы жилось твоей семье: жене, детям, ведь все кричит о комфорте и безопасности. Наверняка в местах, подобных этому уголку Лондона, неплохо встретить старость. Вся атмосфера пропитана спокойствием и благополучием, а местный парк оборудован пандусами на случай, если дожил до восьмидесяти и вдруг ощутил слабость и необходимость перебраться в супернавороченное инвалидное кресло. Идеальное место, само воплощение мечты благополучного среднего класса, что предпочитали носить Boden*. Джон Уотсон идеально вписывался в это место, в отличие от него. Шерлок всегда знал, что он слишком шумный и неугомонный, что маленький спокойный район – это не для него, что он подобен тискам, вот-вот готовым лишить последнего вздоха, и пока он не был готов покинуть лондонский Сити.

Он смотрел по сторонам в поисках заветного дома – Шерлоку было необходимо самому убедиться в том, что все в порядке, а единственным предлогом, почему он мог появиться здесь – это корреспонденция, что продолжала поступать на имя Джона Уотсона в квартиру на Бейкер-Стрит 221Б. Только благодаря ей Шерлок мог решиться на эту поездку, тем более, что такого особенного в том, что он приехал в Кройдон и опустил все полученные письма в новый почтовый ящик Джона?

Так получилось, что все эти четырнадцать дней они не виделись, не созванивались и вообще старались сделать вид, что никогда прежде не были знакомы. Шерлок поначалу пытался отвлечься, однако весь мир и круговорот его интересов вдруг в одночасье остановился на одном единственном человеке во вселенной, который не желал его больше видеть. Как бы это ни противоречило его собственным желаниям, Шерлок впервые в жизни уважал чужое решение, точнее, пытался. Он действительно любил Джона, и если тот посчитал правильным такой поступок, ему просто нужно было найти в себе силы, чтобы принять его или заставить самого себя поверить в его правильность, что было исключительно невозможным. Все в итоге еще больше перемешалось и запуталось. Шерлок не мог понять, в чем заключалась их проблема, ведь он перестал притворяться и отвергать свой интерес. Не смел даже рассуждать о своих чувствах, рассматривая при этом стандартную схему человеческих взаимоотношений – химические процессы, происходящие в головном мозге; не делал прогноза, какое количество дофамина, серотонина, эпинефрина, эндорфина, окситоцина и вазопрессина выделилось в его организме, чтобы он смог ощутить эту привязанность, именуемую любовью. Это был какой-то неведомый прежде рубеж, когда его сухая сущность ученого предпочла капитулировать и не вникать в первопричину испытываемых им чувств.

Шерлок не был похож сам на себя, и он признавал то, что причина этой перемены кроется в уходе из его жизни Джона. Его телефон впервые перешел в беззвучный режим. Он не спешил приниматься за расследования нового дела и вообще отстранился от мира, который стал слишком пресным и скучным. Он даже ощутил потребность высказаться, написав о своих чувствах в письме. Если бы кто-нибудь предложил это Шерлоку еще месяц назад, он бы посоветовал подкрутить этому человеку шестерёнки и обозвал бы его сумасшедшим. Однако, человеческая природа такова, что все в одночасье может измениться, и осознание ценности приходит под самый конец, когда ничего невозможно изменить.

То был воскресный вечер, спустя десять дней после расставания, и выдался он не самым лучшим. Меланхоличное состояние и желание вспомнить, прокрутить время назад, воскресить в памяти те вечера, которые еще недавно считались совершенно обыденными, одолело Шерлока, и везде чувствовалось присутствие Джона.

На тот момент ничего лучше, чем заглянуть в блог, Шерлок не придумал.