Лучшие истории о невероятных преступлениях

– Мне так лучше думается, – пояснил он извиняющимся тоном. – Надеюсь, вы не возражаете. Но как мне это понимать? Факты, которые вы мне изложили, для любого присяжного очевиднее признания.

– Саймон невиновен, – возразила Фейт. – Я знаю его, мистер О’Брин. Он не мог совершить ничего подобного.

– Я понимаю, что вы чувствуете. Но с чем нам можно работать помимо ваших чувств? Я не говорю, что они ошибочные; я просто пытаюсь объяснить вам, как на это посмотрят полиция и суд.

– Но у Саймона не имелось никаких причин убивать мистера Харрисона. У него была хорошая работа. Она ему нравилось. Мы собирались пожениться. Сейчас у него нет ни работы, ни… ничего.

– Ясно. – Детектив продолжал ходить по кабинету. – Это единственный ваш козырь – отсутствие мотива. Но многие были осуждены и без мотива. И в основном справедливо. Мотивом может быть что угодно. Самое возмутительное и захватывающее французское убийство со времен Ландрю было совершено, потому что электрический тостер тем утром не работал как надо. Давайте проанализируем мотивы. Мистер Харрисон был богатым человеком; куда пойдут все деньги?

– Саймон помог составить завещание. Все направят в библиотеки и фонды. Немного слугам, конечно…

– «Немного» может изменить ситуацию. А близких родственников нет?

– Его отец еще жив. Он очень старый. Но он так богат сам, что было бы глупо оставлять ему что-либо.

Фергус щелкнул пальцами.

– Макс Харрисон! Старый капиталист, который мог бы, мягко скажем, умереть в любой момент за последние десять лет. И оставить лишь горстку миллионов. Вот и мотив.

– Какой?

– Убийца мог извлечь выгоду из смерти Стэнли Харрисона, не напрямую, если все его деньги направят в фонды, а косвенно – от его отца. Сочетание двух классических мотивов – прибыль и устранение. Кто следующий в очереди за стариком Харрисоном?

– Я знаю двух человек, которые вроде как троюродные брат и сестра или что-то в этом роде. Думаю, они единственные живые родственники. Агата и Харрисон Партридж.

Глаза Фергуса снова заблестели.

– По крайней мере, это зацепка. У Саймона Эша не было мотива, а у некоего Харрисона Партриджа имелся. Что ничего не доказывает, но для начала сгодится.

– Только… – заметила Фейт. – Только мистер Партридж тоже не мог этого совершить.

Фергус остановился.

– Послушайте, мадам. По слову клиента я готов поверить в невиновность одного подозреваемого. В противном случае у меня не было бы клиентов. Но если вы будете безоговорочно верить в чистоту души каждого подходящего…

– Дело не в этом. Не только в этом. Убийство произошло после пяти часов, как утверждает дворецкий. И мистер Партридж находился тогда со мной, а я живу на другом конце города.

– Вы уверены по поводу времени?

– Мы услышали по радио сигнал точного времени, и он завел часы.

Голос Фейт прозвучал тревожно; она старалась не вспоминать ужасную минуту, последовавшую потом.

– Он заострил на этом внимание?

– Ну… мы разговаривали, и он остановился, поднял руку, и мы прослушали сигнал.

– Хм. – Это заявление, казалось, особенно впечатлило детектива. – Ну, есть еще сестра. В любом случае Партриджи дали мне отправную точку, а это то, что нужно.

Фейт посмотрела на него с надеждой:

– Значит, вы возьметесь за дело?

– Да, берусь. Бог знает почему. Не хочу давать вам ложную надежду, потому что, если у меня когда-то и бывал бесперспективный случай, то это вот этот. Но я возьму его. Думаю, потому, что не могу устоять перед удовольствием обставить лейтенанта, наведшего меня на данное дело.

– Брэкет, эта дверь обычно была заперта, когда мистер Харрисон находился в библиотеке?

Не сказать, что дворецкий был сейчас безукоризненно вежлив; он не мог решить, является ли наемный детектив джентльменом или слугой.

– Нет, – ответил он весьма любезно, но без добавления «сэр». – Нет, и это было необычно.

– Была ли она заперта ранее? Может, была, а вы не заметили?

– Нет. Я провел туда посетителя незадолго до… ужасного события.

– Посетителя? – Глаза Фергуса блеснули. Он начал прикидывать, возможно ли запереть дверь снаружи, чтобы она оказалась запертой и изнутри. – А когда это было?

– По-моему, в пять часов. Но этот джентльмен позвонил сегодня, чтобы выразить сочувствие, и когда я упомянул про время, он ответил, что, по его мнению, он приходил раньше.

– А кто этот джентльмен?

– Мистер Харрисон Партридж.

«Черт, – подумал Фергус. – Должен быть другой вариант. Партридж наверняка пришел к Стэнли Харрисону намного раньше, если в пять часов появился у Фейт Престон. И нельзя подделать радиосигналы точного времени так же легко, как передвинуть стрелку часов. Однако…»

– Заметили ли вы что-нибудь странное в мистере Партридже? Например, в его поведении?

– Вчера? Нет, не заметил. Он нес какое-то любопытное приспособление… Я не рассмотрел его. Поагаю, это было последнее его изобретение, которое он хотел показать мистеру Харрисону.

– Он изобретатель, этот Партридж? Но вы сказали «вчера». А сегодня было что-либо странное?

– Не знаю. Это сложно описать. Но в нем было нечто… он как будто изменился, может, вырос.

– Повзрослел?

– Нет. Просто вырос.